Баскетбол Куроко

3 глава

  Громкий шум доносился из-за двери комнаты Куроко. Звон бьющегося стекла, лязг тарелок и, возможно, чего-то еще более ценного, швыряемого в ни в чем не повинную дверь. Куроко заскулил и поплотнее закопался в одеяло. Ибуки вернулась домой пару часов назад, и шум за дверью все это время не прекращался ни на мгновение.
      — Те-цу-я-кун, – пропел сладко-ядовитый голос Ибуки прямо за запертой дверью. – Выйди и поздоровайся с мамой, Те-цу-я-кун.
      Дрожь пробежала по спине Куроко. Он очень старался сдержать слезы и молчать, будто его вовсе нет, как велел ему отец.
      — Я знаю, что ты там, Тецу, – заманчиво промурлыкала мать. – Я не сделаю тебе больно. Просто открой эту дверь.
      Я должен позвонить папе, – смутно осознавал Куроко, но телефон лежал на столе, а сам мальчик был слишком парализован страхом, чтобы сбросить тяжелые одеяла и дотянуться до него. Он боялся, что этот один шаг от постели до стола будет слишком шумным. От мрачного голоса матери и непрекращающегося шума за дверью кровь стыла, поэтому мальчик просто замер в постели.
      — Те-цу-я, – голос Ибуки стал холоднее, – нехорошо заставлять маму ждать. Где твои манеры? Мне нужно снова вбить их в тебя, Те-цу-я?
      Его затрясло. Куроко задрожал от этих страшных слов, и пара слезинок выкатилась из его красноватых от нескольких полопавшихся капилляров глаз. Уходи, – молил он беззвучно. – Меня тут нет. Я невидимка. Пожалуйста, уходи. Вот причина, почему он был таким незаметным. Он не родился «тенью». Он этому научился.
      — Это твой последний шанс, Тецуя, – прошипела его мать. – Мне наплевать, что дверь закрыта. Я возьму отвертку и просто выну этот замок. Ты этого хочешь, Тецу?
      В ее губах его имя звучало отвратительно. Когда мальчик не ответил, шаги Ибуки прозвучали где-то в отдалении от его комнаты. Куроко ждал и мечтал, что тишина – знак надежды. Надежда на лучшее росла с каждой секундой, пока не случилось нечто: раздался звук металлического бряцания.
      Сердце Куроко подскочило. Она действительно это делает? Она собирается ворваться в мою комнату?Мальчик затаил дыхание и зажмурился. В такие моменты он ненавидел себя за слабость, за беспомощность, за зависимость. Даже на баскетбольной площадке ему был кто-то нужен. Без партнера он – ничто.
      — Я предупреждала тебя, Тецуя, – пропела его мать. – Как только я уберу этот замок, я преподам тебе урок хороших манер.
      Куроко понял, что должен что-нибудь сделать. Он должен сбежать. Мысль об этом вынудила его сбросить оцепенение. Он откинул одеяла. Тут же его обдало прохладным воздухом, мальчик смог глубоко вздохнуть после нескольких часов под простынями и плотными одеялами. Осторожно, Куроко сел – помня о травмированных ребрах и голове – и спустил с постели ноги. Он поднялся на ноги, но тут же сгорбился от внезапной боли в животе. Дышать было трудно.
      — Тебе лучше не сбегать, Куроко Тецуя, – предупредила Ибуки. – В любом случае, у тебя нет ни единого шанса. Два винтика я уже выкрутила…
      От этих слов израненный подросток стиснул зубы и доковылял до своей куртки, что висела на вешалке. Быстро натянув ее на голое тело, он неуклюже обулся во вторую пару кроссовок для баскетбола, которую хранил под столом. Последним, что он взял, был телефон.
      — Еще один винтик, мой непослушный сын.
      Он сглотнул. Куроко знал, что времени у него нет. Мать войдет и поймает его, это лишь вопрос времени. Так быстро, как только мог, он подошел к большому окну и открыл его. Спрятанная веревочная лестница, что разматывалась каждый раз при открытии окна, и в этот раз не подвела, пара веревок с перекладинами повисли у стены. Отец научил Куроко этому сразу после того, как в Ибуки проснулась жестокость.
      Не обращая внимания на боль, Куроко перевалился через окно, нащупав ногой третью перекладину лестницы. Лестница под весом мальчика покачнулась, несильно, но ощутимо. Очень и очень осторожно Куроко начал спускаться вниз.
      — Тецуя! – яростный оклик остановил его на середине.
      Он вскинул голову и замер, когда в оконном проеме появилось лицо матери.
      — Как ты посмел попытаться сбежать, неблагодарное ты отродье! Так вот как ты убегал от меня, да? Что ж, от этой проблемы просто избавиться, – лицо Ибуки исказила уродливая садистская ухмылка. Она вытащила перочинный нож и провернула его на ладони. Металл дьявольски сверкнул. – Посмотрим, как ты переживешь падение, Те-цу-я-кун, – манерно протянула мать Куроко.
      Глаза мальчика расширились, когда его мучительница приложила нож к канатам, из которых и состояла лестница. Женщина медленно перерезала их, будто дразнила.
      — Н-нет. Пожалуйста, не надо, ма– – мольба Куроко была прервана его же криком. Лестница больше не держала его, он почувствовал, что падает на землю.
      Прежде чем он успел все осознать, гравитация сделала свое дело, мальчик упал спиной на бетонную дорожку. От удара кровь брызнула изо рта. В легких заметался крик, но дыхания на него не хватало. Голова кружилась от очередного, сильного витка боли. Больно. Боль. Больно. Боль. Боль. Больно. Куроко чувствовал, как из раны от падения сочится кровь. Он смутно осознавал, что плачет.
      — Наверное, это больно, Тецу. Скажи мне, тебе больно? – поддразнила Ибуки из окна. – Больно ли тебе шевелиться? Ох, мой бедный маленький сынок. Не двигайся ни на дюйм, я сейчас спущусь.
      Я сейчас спущусь. Я сейчас спущусь. Я сейчас спущусь. Двигаться. Двигаться. Бежать. Сбежать. В голове шумело осознание. Я должен уйти, – отчаянно подумал Куроко. – Я должен бежать. Несмотря на жгучую боль в спине и ногах, он сумел перекатиться на бок и встать. А потом он сделал, наверное, самую большую ошибку в жизни, он побежал.
      Боль была просто неописуемой. Куроко хотел кричать, умереть, разрыдаться, сдаться. Он неуклюже бежал, каждые несколько шагов спотыкаясь об собственные ноги. Некоторые прохожие странно на него смотрели. К сожалению, бежать, оставляя за собой кровавые капли, было не лучшим способом скрыться ото всех. Куроко слышал чьи-то слова:
      — Может, в полицию позвонить?
      — Бедный мальчик! Что с ним случилось?
      — Надо ли ему помочь?
      Помогите, пожалуйста, хотел сказать Куроко. Он хотел рассказать о своей матери, о мучении, о боли. Но мысленно себе этого не позволял. Единственное, что он себе разрешил, это бежать. Единственная причина, почему он продолжал бежать, не пытаясь остановиться, заключалась в том, что после этого сделает его мать.
      Знакомое кафе появилось перед мальчиком буквально из ниоткуда. Люди расступались, когда он к нему бежал. Там должно было быть тайное место – и оно там было. Первая удача за день. Когда Куроко был младше, он всегда играл около этого кафе, в секретном месте, о нем знал лишь владелец, который и позволил мальчику там играть. Это было за зданием, где два заросших сада сошлись вместе, создав «секретную полянку». Закрытую со всех сторон. А поскольку никто не решался пробираться через кусты, гости на полянке были крайне редки.
      Куроко пробрался сквозь заросли, на него нахлынуло чувство усталости. Прежде чем он шагнул бы на открытое место, ноги его подкосились.
      Из горла вырвался стон. Кровь сочилась из потрескавшихся губ, из сильно прикушенного во время бега языка. На затылке что-то пульсировало. Каким-то образом сквозь боль Куроко позвонил кому-то с помощью телефона, что судорожно стискивал во время побега. Он не позвонил отцу.
      Человек, которому он звонил, ответил после первого же гудка:
      — Алло?
      — А-Акаши-кун, – прохрипел мальчик.
      — … Тецуя. Что такое? – в голосе бывшего капитана баскетбольной команды Тейко проступило беспокойство.
      Куроко смог ответить не сразу:
      — Помоги мне, п-пожалуйста. Мне больно.
      — Где ты?
      — Око-ло ка-фе, – сумел просипеть мальчик. – Где мы играли.
      Акаши цыкнул языком:
      — Тебе повезло, я рядом. Оставайся там и не шевелись. Я скоро буду.
      Ответа не было.
      ~~
      Сейдзюро Акаши волновался. Да, волновался. Нет, паниковал. Так будет точнее: Сейдзюро Акаши паниковал. Вообще-то, он пробегал улицы, отчаянно ища того, с кем только что говорил по телефону. Пара острых ножниц, что лежали в кармане рубашки, не осталась незамеченной несколькими случайными прохожими.
      Он знал о состоянии Куроко. О да, он знал. И если его Тецую снова избила его мать-которой-нет-прощения, он будет убивать ее долго и мучительно. Однако прямо сейчас планирование убийства было не на вершине пирамиды приоритетов. Сейчас самым важным было найти Куроко.
      Если он назвал кафе, должно быть, это… А, вот и оно. Акаши подошел к невысокому зданию и свернул влево. Он узнал о том тайном месте, где прятался Куроко, когда хотел побыть один. С тех пор это был их общий секрет.
      — Тецуя, – позвал Акаши, пробираясь через кусты.
      — Ака… ши-кун? – отвечал слабый голос. Разноглазый подросток поспешил на голос.
      Наконец, Акаши удалось найти своего бывшего сокомандника. Он видел, что ослабевший мальчик борется сам с собой, пытаясь не потерять сознание. Травмы были хуже, чем он думал, из ран медленно сочилась кровь. Ярость вскипела моментально. Как посмела – какпосмела эта женщина тронуть егоТецую? Ладонь дернулась к ножницам.
      — А-ка-ши-кун, – с трудом произнес его имя Куроко. – Ты пришел.
      — Конечно, я пришел, – коротко ответил Акаши. Он опустился на колени перед израненным подростком. – Что болит больше всего?
      — Спина, – тихо сказал Тецуя.
      Невысокий капитан вздохнул и вытащил из карманов мотки бинтов.
      — Я собираюсь перебинтовать твою ногу и голову. Не смей терять сознание, Тецуя, ты слышишь меня?
      По каким-то неведомым причинам командный тон Акаши успокоил Куроко.
      — Да, – шепнул он.
      Акаши быстро и хорошо перебинтовал основную рану. Хуже не стало, и Куроко очень полегчало, но спина все еще причиняла мучения.
      — Акаши-кун, – простонал Куроко.
      Тут же теплые знакомые руки притянули его в объятие. Куроко не возражал и спрятал лицо на плече своего спасителя.
      — Все будет хорошо, – проговорил рядом с его ухом мягкий голос. Говорить так нежно было совсем не похоже на бывшего капитана. – Я здесь.
      Не остановившаяся полностью кровь впитывалась в куртку Акаши, но это было неважно, потому что сейчас он был сосредоточен на утешении хрупкого мальчика в своих руках.
      — Мне б-больно, – сказал Куроко.
      Рука перебирала его спутанные голубые волосы.
      — Теперь ты можешь уснуть. Больше не будет больно.
      И Куроко послушался. Он наконец-то согласился с потребностями своего тела и обмяк в руках Акаши.
      ~~
      Подросток с разными глазами сумел подняться по лестнице, держа на руках мальчика без сознания. Он повернул в замке золотистый ключ и легко открыл дверь. Тело Куроко почти ничего не весило, поэтому бывшему капитану совсем не пришлось напрягаться.
      Акаши от этого нахмурился. Надо, чтобы он больше ел.
      Осторожно Сейдзюро опустил Куроко на диван. От этого бледный подросток застонал, но не проснулся. Акаши поморщился и резко достал из кармана телефон. Набирая быстрее обычного, он написал:
      Немедленно в мою квартиру.
      Это приказ. Тецуя ранен.
      Удовлетворенный, он отослал сообщение и небрежно отбросил телефон, зная, что он приземлится на стул за спиной.
      Потом он взял аптечку и принялся обрабатывать раны Куроко.
      ~~
      — Куроко-чи в порядке? – воскликнул Кисе Рёта, только перешагнув порог квартиры Акаши. – С ним все хорошо? Ему не нужно в больницу? Может, мне поторопить поезд Мидоримы, чтобы мы смогли ему помочь–?
      — Рёта, – холодный голос прервал Кисе на полуслове и заставил вздрогнуть. – От тебя требуется лишь приглушить голос.
      Блондин, наконец, моргнул и осознал, что Акаши и Куроко прямо перед ним, сидят на диване. Хотя вообще-то, сидел только бывший капитан. Куроко же лежал рядом, свернувшись в комок, глаза его были закрыты.
      — П-прости, Акаши-чи.
      Разноцветные глаза прищурились на мгновение, затем Акаши коротко кивнул копировщику. Кисе облегченно вздохнул и шагнул к Куроко. Он опустился на колени прямо перед Акаши и осмотрел травмы мальчика-невидимки.
      — Это сделал тот, о ком я думаю?
      — Да. Я предполагаю.
      Кисе тихо выругался.
      Вскоре все Поколение Чудес прибыло в апартаменты Акаши. Реакция каждого была схожа с реакцией Кисе, более или менее. Аомине выругался громче, за что получил выговор. Мидорима молча покачал головой и сжал губы в тонкую линию. Мурасакибара грустно жевал свои чипcы и даже предложил парочку Акаши, который предложение отклонил.
      Поколение Чудес знало, в каком аду живет Куроко, когда возвращается домой. Они знали, на что способна его мать, и сколько боли она причинила несчастному мальчику, прежде чем сломила его. Все они достаточно раз видели сломленного Куроко, поэтому ненависть к женщине была для всех общей. Мидорима вздохнул и сел рядом со спящим мальчиком, нерешительно ероша его волосы:
      — Так проблематично, – проговорил он тихо.
      — Куро-чин будет в порядке, Ака-чин? – угрюмо спросил Мурасакибара.
      — Я не знаю, Ацуши. Сядь для начала. С твоим ростом в моей квартире ходить нельзя.
      Фиолетововолосый пробормотал извинения, которые были приняты, и сел.
      — Конечно, он будет в порядке! – возразил Аомине. – Куроко может выглядеть слабым, но он сильный! Он выживал все эти годы–!
      — Но сколько еще он сможет выдержать? – невесело подметил снайпер номер один. Ас Тейко не знал, что на это ответить.
      — Черт, – злые слезы появились в глазах Кисе. – Почему это всегда должен быть Куроко-чи? Почему он всегда должен страдать? – Рёта вытер глаза тыльной стороной ладони и всхлипнул. – Это несправедливо. Он этого не заслуживает.
      Акаши поджал губы от слов своих бывших игроков. Он был согласен. Тецуя не заслужил ни капли этой боли. Ему не нужна была неблагодарная мать, которая не понимала, какая она счастливица, что Тецу – ее сын. Он не должен был больше страдать.
      Окончательное решение пришло в голову Акаши: он собирался прекратить боль Тецуи.
      Красноволосый мягко поцеловал липкий от жара лоб мальчика, а затем обратился к Поколению Чудес:
      — Я понимаю, что вы все расстроены. Ты прав, Рёта. Тецуя не заслуживает этих ненужных мучений, – он замолчал, но вскоре продолжил: – Никто не должен об этом узнать, даже Сейрин, команда Тецуи… Нет,особенно Сейрин. Будьте внимательны, чтобы никто из игроков Сейрин ничего не узнал.