Восьмерка В Падении

42

Джейкоб.

Оставшиеся дни учебы длились мрачно и скучно. Я не мог смириться с тем, что она сумела изменить мне с лучшим с другим. Это больше, чем просто ужасно.

На последних уроках мы больше не сидели вместе, не целовались, не обнимались и не дурачились на переменах. Все шло так, как будто мы никогда не знакомились и не встречались. Так, будто мы не любили друг друга.

Я не могу сказать, любила ли она меня, ведь мысли я читать не умею. Мне хотелось верить в то, что она все-таки говорила правду, когда озвучивала свои чувства ко мне. Но то, что она так поступила, наталкивало на совсем другие мысли. Любящий человек никогда не поступит так.

Мама пыталась разузнать, почему мое настроение в последние дни учебы резко ухудшилось, ведь, по ее словам, мне нужно было радоваться приближающимся летним каникулам. В школу я ехал мрачным и угрюмым, возвращался таким же, впридачу еще и уставшим и вымотанным. Я не завтракал дома, сразу уезжал в школу. Приезжал никаким, если так можно выразиться, и сразу скрывался в комнате, пытаясь заглушить боль предательства сигаретами.

Люк не знал истинной причины нашего разрыва, но несколько раз пытался вытащить меня в клуб, но понимал, что толку в этом никакого нет, потому что я категорически отказывался от развлечений. Возможно, они пошли бы на пользу, помогли бы забыть обо всем на время, но это мысль никак не действовала на меня. Я так и оставался сидеть дома.

Самое обидное, что больно било по самолюбию, — это то, что Грег даже не попытался оправдаться или просто подойти. Да, наша дружба уже не была такой, как раньше, но все же мне хотелось верить, что он — настоящий друг. Но, видимо, это не так.

Звонками и расспросами меня доставал Гарри, который узнал о нашем с Эллисон расставании от Эмили, а та от самой Эл. Брат расспрашивал причину нашего разрыва, но я не говорил. Мне было неприятно это обсуждать, пусть даже и с ним. Эмили ему не сказала причину, потому что и сама не знала ее. Эл не рассказала ей. Конечно, ей, наверное, слишком стыдно признаваться в измене.

Джейд тысячу раз пыталась заговорить со мной или хоть как-то оправдать подругу, но я не хотел ничего слушать. Где-то в глубине душе мне хотелось услышать, что все это неправда, но я не давал никому этого сказать.