Она затихла; глубоко и ровно дышит,
Ничто не нарушает ее сна,
Лишь легкий стук крыла летучей мыши
Чуть слышно раздается у окна.
“Ленора, ты обязана бороться,
Пороки и разврат в его словах,
Не кровь, а яд по венам его льется,
Вернись же к нам, его любовь мертва!”
Ее глаза, бесцветные, пустые,
Пленявшие когда-то синевой,
Открылись и безжизненно застыли,
Она смеется и качает головой:
“Когда над миром нависает ночь
И тишина ложится мне на плечи,
Дневная суета уходит прочь,
Он появляется и зажигает в небе свечи.
Дыхание его рождает ветер,
Луна искрится блеском его глаз,
Он рядом, но невидимый при свете -
И начинается магический рассказ.
Он хороводы снов с собой приводит,
Меня касается невидимой рукой,
Но с первым лучом солнца он уходит,
Забрав с собою счастье и покой.
Я эти встречи никогда не вспоминаю
И никогда не думаю о нем,
И друг о друге ничего почти не зная,
Становимся мы ближе с каждым днем.
И только в снах, что он мне посылает,
Я понимаю, что могу теперь любить,
Безудержным огнем любовь пылает,
Но утром я должна его забыть.
В реальности друг друга нам не встретить,
Жизнь наяву цинична и скучна,
Он в царство снов меня уводит каждый вечер,
Но днем я остаюсь совсем одна.
Нет смысла жить несбыточной надеждой,
Для боли и разлук мы рождены,
Все остается так, как было прежде,
И я живу, чтоб видеть эти сны.”
Она вздыхает, слабо улыбаясь,
И на лице блаженство и покой,
Как будто сам Морфей, с небес спускаясь,
Ее коснулся нежною рукой.
“Ленора, я прошу, не поддавайся,
Тебя погубит он, не верь его любви,
Ты победить его сумеешь, не сдавайся,
Всех ангелов на помощь призови!”
И, обращаясь к матери Леноры,
Усталый доктор горько произнес:
“Мужайтесь, вы одна ее опора,
Коварный демон далеко ее унес.
В реальности однажды ей явился
Он, в человечьем облике представ,
Заставив ее сердце жарко биться,
Заветною мечтой для нее стал.
Теперь ночами в снах ее приходит
Порочною любовью искушать,
Все дальше в царство призраков уводит,
Жизнь вечную с ним рядом обещав.
Но сила чудодейственной молитвы
В борьбе Добра и Зла должна помочь,
Свидетелями самой страшной битвы
Нам предстоит стать в эту злую ночь.”
Закрыв окно, задернув плотно шторы,
Разжег в камине остывающем огонь,
Перекрестивши спящую Ленору,
Распятие вложил в ее ладонь.
Вдруг слышит: она будто зашептала,
Стал беспокойным и неровным ее сон,
Распятье в побелевших пальцах сжала,
И леденящий кровь раздался стон:
“Я странствую по свету белой птицей,
Гонимая то ветром, то волной,
Но от него мне нет надежды скрыться,
Он серой тенью следует за мной.
Он, словно небо, легок и прозрачен,
Загадочен, как утренний туман,
Глубоким шрамом на ладони обозначен,
Он притягателен и сладок, как обман.
Я не зову, но он ко мне приходит,
Все чувства заглушает его боль,
Меня сквозь время и пространство он находит
И каждый раз уводит за собой.
Он смерти ждет, она его спасенье,
Но жизнь горит предательским огнем,
Его награда - страх, его удел - смиренье,
И боль его сильнее с каждым днем.
Он - часть меня и лучшая, возможно,
В меня вселилась грешная душа,
В запястье он пульсирует тревожно
И направляет каждый новый шаг.
В бескрайнем лабиринте подсознанья
Он видит то, что так давно искал,
Мистическая тайна мирозданья
Открылась в отражении зеркал.
До капли чашу яда осушив,
Он разрывает жизни круг порочный,
И боль его израненной души
Накроет мир подобно мраку ночи.”
