Seven

Глава 4

Я открываю глаза.

           

Дым. Повсюду чёрный густой дым. Небольшой огонек вдалеке бледно-желтого цвета – единственный ориентир в пугающем месиве парящего пепла и дыма. Окунаясь с головой в черные пятнистые клубы, я пытаюсь рассечь хоть небольшую часть из них, в надежде дойти до него... До этого маленького, такого непосильно далёкого, но единственного источника света. Рассеивающийся дым сменяется ветром, который с каждым шагом усиливается и бросает в глаза всё больше щекочущей золы.

Нарастающая боль в ногах и глубокие протоптанные следы замедляют каждое движение. Недавно ещё простой круглый огонек бледного света начинает принимать квадратную форму, заостряя свою углы, как будто награждая меня за ещё один сложный и тяжелый шаг.

Подходя всё ближе и ближе, наперекор сильнейшему ветру, наперекор собственной усталости я приближаюсь к свету, от которого медленно, словно серой полупрозрачной акварелью по мокрой бумаге в разные стороны растекался силуэт призрачного дома. Крыльцо, стены, крыша... Знакомые клумбы с почти бесцветными сейчас, но припоминаемые с самого детства, желтыми сверху и красными снизу бархатцами сорта Antigua. Знакомые белые рамы окон, на которые можно было смотреть часами, всматриваясь взглядом каждую мелкую дырочку и проверяя все капельки и маленькие пузырьки на полость внутри, протыкая их украденной у мамы иголкой. Знакомые трещинки в брусчатке цвета темного мокко и слишком хорошо знакомые стены бежево-коричневого цвета. Я с трудом пробираюсь через нарастающие кучи пепла.

Домой. Домой...  

Пепел. Падающий изгарь сыплется на меня хлопьями, словно снежинки перед первым и самым сказочным рождеством в жизни ребёнка. Глухой уставший внутренний голос скандирует: – Зайдизайдизайдитудазайди...

На последнем издыхании, при всех своих оставшихся силах я начинаю бежать. Зола и иногда попадающиеся под ногами черные бесформенные обломки создают иллюзию черного бушующего против тебя моря. Вы когда-нибудь бежали против течения, не взирая даже на огромную тяжесть в ногах? Если это так, то Вы поймёте меня.

Я хватаюсь руками за перила и лестницу. Ветер исчез. Идеальное безветрие. Я начинаю медленно двигаться в сторону двери. Медленно... Слишком медленно. Я не поднимаю ног - лишь со скрипом досок пододвигаю их ближе. Я уже почти носом утыкаюсь в стену, но животный страх не даёт мне оторвать конечности от пола и переступить порог. Рукой я берусь за оконную раму и подпрыгиваю... ничего не произошло. Всё осталось на своих местах и страх начал потихоньку покидать моё тело. Я приближаюсь к двери и запрыгиваю вовнутрь. С грохотом закрываю дверь рывком. Смотрю в окно. Пепелище начинает подниматься с земли. Резкий порыв ветра. Изгарь и обломки чего-то взмывают ввысь и улетают с безумной скоростью. Что происходит?

По двери съезжаю вниз, закрывая руками лицо. Мои пальцы всё ещё такие же холодные.
Звук битого стекла. Он исходит из кухни.

- Адель, я снова разбил кружку! – голос отца... знакомый до боли сильный басовитый голос.

           

           

Я поднимаю глаза. По лестнице из тёмного дерева спускается мать в жёлтом платье и красных лаковых туфлях. Её любимые. Отражающие свет желтоватых ламп на высокой шпильке.

- Ничего страшного. Я достану новый сервиз – этот давным-давно пора было выкинуть. Ева, малышка, ты скоро?

"Что? Мы куда-то собираемся?" Странное чувство дежавю не давало мне покоя. Я хотела спросить у мамы о происходящем, но из открытого рта не извлеклось ни звука. Топот на втором этаже. На лестницу выбегает девочка 5-ти лет в розовом платье.

- Мам, а Хелен скоро придёт? – каждое её слово отражалось в голове гулким откликом. Как будто я знала наперёд, то о чем она будет говорить.

- Скоро. Нужно просто немного подождать.

Девочка села за стол.

Вспышка.

Я стою в поле. В чистом поле без деревьев или домов в округе. Пустая равнина. Гром, а после молния, которая ударила прямо передо мной. Огромная дыра посреди голого поля. И я иду к ней. Раскатистое эхо где-то на дне. Последний шаг... и темнота.