Рождение победителя

Глава 21 Диверсант

Климат в Межгорье не сказать, чтоб тропический, но холодные зимы здесь редкость, а снег можно годами не видеть, если не приглядываться к далеким северным вершинам. Однако нам «повезло»: и морозы получили, и метели - все удовольствия сразу. Разве что серьезные водоемы продолжаются сопротивляться - льда на них нет. Сейчас, правда, погода немного наладилась, но все равно холода стоят - днем около нуля, ночью небольшой минус.
Жителям Челябинска по суровости до здешних аборигенов очень далеко. Туземцы могут в лютую стужу под открытым небом ночевать с таким сладостно-оглушительным храпом, что деревья шатает. И плевать им, что сверху снег, сбоку ветер, снизу земля мерзлая, а где-то рядом чудища бродят.
Но это касается не всех. В силу природного любопытства я расспрашивал разведчиков о мелочах, которые они подметили у демов. И хорошо запомнил, что те при каждом удобном случае старались развести костры и толкались вокруг тесным кругом, грея ладони. Поверх доспехов закутывались в плащи, накидывали одеяла, при отсутствии огня могли подолгу сидеть на корточках, обхватив руками колени - так меньше потери тепла.
Демы живут на юге - они привыкли к жаркой погоде. Им здесь неуютно, вот и не упускают ни единой возможности погреться.
Я человек добрый и в душе закоренелый пацифист. То, чем приходится заниматься в новой жизни мне не всегда нравится. Но куда деваться, если очень хочется эту самую новую жизнь растянуть, а многие почему-то против. Бегать бесполезно: со своей способностью везде находить неприятности, я далеко не уйду, да и от старых грехов не скроюсь: стражи здесь великая редкость и предмет повышенного интереса. Разве что сварить, наконец, Зеленого, избавившись от такой предательской приметы? Идея любопытная - на досуге надо будет с ним ее обсудить.
Вот интересно: откуда замшелый пацифист может столько знать о снарядах? Те, кто исповедуют жизнь лишенную насилия, подобными вещами не интересуются.
Я, если не вспоминать рискованный детский период, когда все мальчишки временно превращаются в пироманьяков, тоже ничем подобным не интересовался. Кое-какие кусочки теории запали в голову во время подготовки к заброске. Яйцеголовые всерьез рассматривали сценарий, при котором я попаду в мир, где цивилизация достигла уровня нашего девятнадцатого века. Этого вполне достаточно для создания установки, а в качестве оплаты за помощь я могу расплатиться с аборигенами некоторыми знаниями. К примеру: конструкциями несложных артиллерийских взрывателей, прицелов, баллистических вычислителей и прочего.
К сожалению, учить меня разбираться в маркировке боеприпасов земных армий они не сочли нужным. И применять их в диверсионной деятельности тоже не натренировали.
Ну и не надо - у меня своя голова имеется, и свой опыт.
Был у меня хороший друг: Миша. Хотя почему был? Есть... За стеной, которую преодолеть ох как не просто, но есть. Удачи ему и счастья побольше. Отличный человек. Достойный.
Что-то я отвлекся...
Так вот - жизнь у Миши была несколько сумбурной, но так как душевный стержень в нем неслабый, он всегда находил возможности для не совсем обычной деятельности. Нет - не экспериментировал с алкалоидами индийской конопли, не участвовал в гей-парадах, не рыскал по стихийным рынкам с бейсбольной битой в поисках представителей неславянских народностей. Он человек идейный, причем идей у него много.
Одна из них: СССР велик, а его обломки политически-аморальный хлам. Советские люди в годы Второй Мировой Войны совершили подвиг, а гнилое общество современных предателей решило это забыть.
Миша не состоял в гнилом обществе - Миша ничего не забыл.
Каждый год он дожидался тепла, одевался в затасканный камуфляж, взваливал рюкзак на плечи и уезжал в лес. Гнилое общество однажды попыталось его остановить, из-за банальной кабацкой драки закрыв в тюремное учреждение. Но, даже пропустив из-за этого лето, он все равно вырвался осенью, пусть и ненадолго.
В лес он ездил, разумеется, не за грибами или ягодами. В компании таких же идейных ребят и примкнувших к ним несознательных представителей гнилого общества, ищущих пути исправления или просто приключения, он рыскал по местам былых сражений, разыскивая останки павших солдат. Кости собирали в мешки, в конце сезона их, обычно, хоронили. Не просто так, а как полагается: с оркестрами, попами, залпами в воздух, гробами и речами представителей районных администраций.
Миша, выходя из напичканного скелетами леса, был обычно грязен, угрюм, небрит, нетрезв и злоречив, и сильнее чем когда-либо ненавидел породившее его общество. Доходило то того, что он поколачивал самых несимпатичных его представителей, из-за чего буйного поисковика нередко принимали менты. Пару раз при нем находили ржавые гранаты, патроны и прочие предметы из разряда «эхо войны», и тогда уже принимали серьезно, вплоть до сырых стен следственного изолятора и вмешательства серьезного отца.
В поисковом отряде подобное не одобряли, но терпели выходки товарища - уж очень пробивной он был в спокойные периоды, да и отца лихо раскручивал на спонсорство. В итоге к этому настолько привыкли, что считали вахту какой-то неполноценной, если Мишу не замели.
Как лучший друг Михаила я, разумеется, тоже не избежал участия в его идейном увлечении. Серьезного мне ничего не доверяли: раскапывал заплывшие окопы под присмотром опытных ребят, ведрами и насосами осушал бездонные воронки, или просто занимался хозяйственно-бытовой деятельностью. В ходе изысканий и посиделок у костра узнал много чего интересного. В душу запало, как тамошний народ нередко поступал с найденными неразорвавшимися снарядами и минами. Саперов тревожить лениво, да и не факт, что приедут. Но мы же русские люди - у нас душа не успокоится, если будет знать, что где-то неподалеку валяется ржавый снаряд, который может бабахнуть. А вдруг его дети найдут и начнут разбирать молотками? Или браконьеры выплавят тол и переглушат всю рыбу в местной речке Вонючке? Встречались ребята, серьезно дружащие с саперным делом - в легких случаях они обезвреживали находку, выплавляли тол, корпус забирали в коллекцию. Но далеко не всегда решались на подобное - состояние многих боеприпасов было настолько плачевно, что к ним было страшно прикоснуться. Оставалось одно - уничтожить.
Метод подрыва взрывоопасных предметов был незатейлив: их обкладывали дровами и поджигали. После чего уходили как можно дальше, даже символически не пытаясь присутствовать при взрыве. А зачем? Его и так будет слышно отовсюду. К тому же стоять и ждать скучно: пока он нагреется и шарахнет, пройдет неизвестно сколько времени: старый снаряд штука непредсказуемая - может рвануть через считанные минуты, а может пролежать несколько часов, дождавшись полного угасания пламени и коварно шарахнуть в тот миг, когда «горе саперы» отважатся подойти с охапкой толстых веток для новой попытки. И полетят по содрогнувшемуся лесу осколки корпуса и кроссовки с оторванными ступнями...
Однажды мне приснился неприятный сон. Ночь. Лес. Ухает филин, задувает колючий ветер, под ногами хрустят ветки. Холодно и страшно. Я один и замерзаю. И вдруг вижу вдали отблески большого костра. Радостно мчусь к нему и обнаруживаю, что рядом никого нет. Присев, протягиваю руки к теплу, блаженно щурюсь, и вдруг замечаю в пламени раскаленный докрасна корпус гаубичного снаряда.
Проснулся я в холодном поту.
Так что, как минимум, одно полезное знание я из тех поездок вынес: никогда, ни при каких обстоятельствах, не приближайся к кострам, разведенным неизвестно кем, если дело происходит в местности богатой окопами, воронками, провалившимися блиндажами и прочими свидетельствами былых военных действий. Более того: прежде чем самому развести огонь не поленись проверить почву щупом или хотя бы длинным ножом, иначе вместо шашлыков под водочку можешь получить билет в травматологию или на кладбище.
Пришло время использовать старый опыт по назначению: я ведь знал действенный метод подрыва снарядов. Для взведения взрывателя вовсе не обязательно использовать орудие. Да и зачем вообще взводить его загадочный механизм? Ведь чуткое инициирующее вещество неравнодушно к высокой температуре. Все что нужно - нагреть его.
Не знаю, какова должна быть температура, но знаю, что в костре снаряд рано или поздно шарахнет. Гений-самоучка, наверное, может придумать способ вроде оборачивания в промасленную газету, поджигание и выстрел из катапульты, но у меня нет ни газет, ни катапульты, ни гения.
Остается одно - костер.
Однако здесь возникала новая сложность - сейчас мне нужно не просто взорвать найденный в оплывшем окопе боеприпас. Сейчас мне нужно уничтожить четырьмя снарядами как можно больше зверей в человеческом обличье - демов. Как это провернуть? Подойти к ним, положить в костер несколько металлических предметов, после чего вежливо попрощаться и поспешно удалиться?
Я не уверен в успехе такого мероприятия...
Тогда что? Рискуя жизнью пытаться взвести? И как? Стукнуть себя по лбу взрывателем? Не вариант - я ведь очень смутно представляю работу их механизмов даже в теории, а уж на практике... Это ведь не простенькая конструкция, которым меня учили перед заброской - это неизвестно что, но явно более современное. Кувалдой врезать? Ага - и стану первым местным космонавтом: без корабля и парашюта.
Разрезать напильником корпус, оголив инициирующий заряд? А потом что? Приспособить к нему донце гильзы с капсюлем? Ага - именно так и сделаю. Уж очень охота побывать в космосе.
Страшно - подозреваю, что мощности взрыва не хватит для достижения орбиты.
Будь на моем месте герой из книжек, он бы забросал демов из кустов, предварительно распилив взрыватели и вставив в их нутро макаронины артиллерийского пороха вместо фитилей. Но я, увы, на такое не способен: снаряды слишком тяжелые, чтобы ими бросаться, да и подорвусь при попытке вскрыть механизм.
Сделать бомбы из пороховых зарядов? Я не уверен, что они вообще будут взрываться, но уверен, что в лучшем случае получу лишь малоэффективные хлопушки. Возможно, поэкспериментировав, сделаю что-нибудь приличное, но на это нужно время и материалы - ни тем, ни другим не богат.
Тогда почему, спрашивается, тащился в такую даль за бесполезным хламом? А потому, что епископу захотелось сжечь заброшенную корчму, и он высказал эту идею вслух.
В тот же миг меня озарило. Я вспомнил про бесполезный танк, оставшегося в бесконечности Мишу, смертельные костры поисковиков и многое другое.
Я понял, как можно взорвать демов, или хотя бы перепугать до заикания. Способ не без изъянов, но и не фантастический - реальный, в отличие от всего, что приходило в голову ранее.
* * *
Главная дорога Межгорья - называемая на западе долины «Старый тракт», а на востоке почему-то «Новый» проходила чуть севернее, параллельно Меге. Между ним и рекой тянулась низменная полоса труднопроходимого сырого леса: с болотами, многочисленными старичными озерами, зарослями мерзопакостного кустарника, имеющего склонность к переплетению с соседями, что в итоге приводило к появлению живых стен, через которые даже лось с разбега не мог проломиться.
Через все это безобразие можно было пройти по нескольким малоизвестным тропам и одной дороге, проведенной в незапамятные времена. На ее перекрестке с трактом стояла крупная деревня, обнесенная невысокой каменной стеной - там мы устроили временный лагерь. Путь оттуда шел почти точно на юг к Меге и за нее, и был достаточно комфортен: на сырых участках высокие насыпи, на подъемах врезки, на реке мост.
Мост был непростым - я это еще днем приметил, когда проходил здесь, направляясь к месту столь неудачно закончившегося боя. Когда-то, похоже, его сделали целиком из каменных блоков, причем высота тогда была куда значительнее. Однако время или человеческие руки поработали над конструкцией, оставив лишь жалкие осколки былого. Сохранилось несколько массивных опор, да и то частично, а на них теперь покоился кое-как брошенный бревенчатый настил, легко снимающийся по центру, если необходимо провести судно.
Насмешкой о былом величии выглядели остатки башни, сложенной из неподъемных камней, и какая-то замшелая статуя на берегу, изображавшая прокаженного сифилитика на последней стадии - других ассоциаций эта изъеденная временем фигура не вызывала. Думаю, раньше корабли легко проходили здесь без технических ухищрений. И охрана имелась - наверное, пошлину с купцов сдирала, или берегла путников от разбойников. В любом случае место было популярным, и даже в наше время это не сошло на нет: какой-то предприимчивый межгорец поставил на берегу корчму. Еще год назад здесь можно было заказать сытный обед, напиться в хлам и узнать от проезжих последние новости. Все это осталось в прошлом: в настоящем лишь голые стены и ветер завывающий в оконных проемах.
Ортарцы почему-то не сожгли это строение, и я еще днем, из любопытства, заглянул внутрь. Ничего интересного: одно единственное помещение - ни перегородок, ни отдельных комнат. Даже кухня не спрятана. Массивные столы на земляном полу, лавки, в углу открытая глиняная печь - по сути, огромный очаг с решеткой и квадратный раструб над ним, плавно переходящий в конический дымоход. Зимними вечерами вокруг него сидели посетители, потягивая вино и пиво, да поглядывая, как стряпуха жарит цыплят.
Караван демов двигается неспешно, а нападение его еще больше замедлило - ведь часть рабов ушла с нами. Если я правильно понимаю, завтра враги окажутся как раз в районе моста. Они южные люди - мерзнут в холода. Ночевка под открытым небом их уже давно достала до печенок, а до Мальрока еще переться минимум два дня с такой черепашьей скоростью - это не на коне скакать. К тому же замок еще не захвачен, и кто знает - может там на стылой земле придется до весны куковать.
Упустят они возможность провести ночь под крышей? Завесить оконные проемы, развести огонь в очаге? Да ни за что не упустят. Все разведчики уверяли, что любой возможности демы устраивают костры, тут же собираясь под ними большими толпами. Лишь дозорным не дозволялось принимать участие в этих нескончаемых посиделках. И мои люди поступали также - в этом мы все одинаковы. Не вижу причин по которым пираты проигнорируют корчму и ее очаг. Искать там подвох тоже не станут: в этом мире до минного дела додумались лишь иридиане, но и там пока только неэффективные конструкции, предназначенные исключительно против тяжелых представителей погани.
Самый теплый угол возле печи займут вожаки от, к ним будут жаться сотники и десятники, ближе к дверям устроятся ребята попроще. Затягивать с заполнением помещения не станут - все их предшествующее поведение говорит в пользу моего замысла. В идеале на улице останутся лишь дозоры и корабельная охрана - корчма ведь немаленькая.
Весов у меня нет, но и без того понятно, что снаряды тяжелые - даже в одном несколько килограммов, а четверка весит не меньше полутора пудов. Это не чистая взрывчатка: металла в них все же гораздо больше, но он тоже не бесполезен - будущие осколки, на ближней дистанции способные пролететь сквозь толпу, порвав десятки тел. Они даже у кумулятивных снарядов есть, хотя там, конечно, очень несерьезно.
Сколько людей может разместиться в корчме? Если в тесноте, то сотни две... наверное. Что будет, если в печи разорвется хотя бы один снаряд? Все погибнут? Не знаю... Вряд ли... Но, думаю, тем, кто выживет, случившееся очень не понравится. Я видел, что оставалось на месте поисковых костров, потому и проснулся после того кошмара в холодном поту.
А если долбанут все четыре? Это, конечно, будет сказочное везение. Ведь от жара сработает только один взрыватель. Есть шанс, что сдетонируют остальные, особенно если привязать их друг к дружке железной проволокой, как я и поступил в кузнице, соорудив что-то вроде обрезка пулеметной ленты с гипертрофированными «патронами». Грат, узнав, что я добиваюсь плотного и крепкого контакта корпусов, простодушно предложил не тратить ценный металл, а залить свинцом. Пришлось отказаться: не знаю, как на такой нагрев отреагируют снаряды, да и расплавится такое крепление в огне.
Надежда на взрыв всех четырех есть. Это будет настоящая бомба - от корчмы только воспоминание останется, как и о тех, кто в ней при этом окажется. Душевное состояние уцелевших спрогнозировать трудно. Могут свихнуться от пережитого стресса, или дружно разрыв сердца получат от никогда не виданного фейерверка, а может станут еще более злыми.
Шансов на такую удачу немного. Мне доводилось видеть донце мины с остатками тола - даже в едином корпусе не вся начинка среагировала. А тут сразу о четырех размечтался. Что еще можно ожидать от профана, неспособного отличить осколочно-фугасный от кумулятивного?
Да пусть хоть один рванет - даже несколько погибших заставят их крепко призадуматься над перспективами похода. Может ну его нафик - этот проклятый Мальрок? С такими-то сюрпризами. На юге спокойнее и теплее.
Смущало лишь одно - могут пострадать рабы. Жаль людей, да и планы у меня на них имеются - серьезные. Но Обама рассказал, что на ночь всех загоняют на идущую второй галеру, оставляя под охраной. Даже если корабль в момент взрыва окажется поблизости, все равно дистанция составит не менее полусотни метров и борт должен защитить от осколков.
А если кому не повезет, то что ж - это война. Я не могу упустить шанс столь оригинально навредить противнику. Мне надо сполна рассчитаться за сегодняшнее унижение, сбить с этих самодовольных садистов уверенность в своем превосходстве, заставить шарахаться от любого шороха. Они у меня спать не будут: энурез заработают и неоперабельное заикание - я на выдумки мастак.
Ночь. Темнота. Старая корчма. Я здесь один - никого не стал посвящать в свои зловещие замыслы. Если не получится - не пострадает репутация стража; если все выгорит - добавится лишний устрашающий штрих к моей загадочности. А если все пройдет вообще на пять с плюсом, то, пожалуй, даже оставлю парочку чудом уцелевших. Отпущу. Пусть вернутся на свой юг, и расскажут о местных ужасах. Глядишь - остальные действительно призадумаются. Ведь разгромлю этих - ничего не закончится. Раз не поленились такую толпу отправить, значит Межгорье им зачем-то очень нужно. Но кому охота связываться с противником, который способен сметать с лица земли дома вместе с обитателями?
Что-то я размечтался не на шутку... Ничего еще не готово, а уже делю шкуру неубитого медведя.
Снаряды уложил с таким расчетом, чтобы смотрели в сторону противоположного угла. Это на случай, если первым сработает кумулятивный. Может и лишние предосторожности - не знаю. Не исключено, что таких вообще здесь нет, и это две разновидности осколочно-фугасных. Хотя вряд ли... Лишь бы не какие-нибудь дымовые или зажигательные - там кроме психологического эффекта мало на что можно будет рассчитывать.
Вроде лежат нормально и даже в глаза не бросаются - обложил их углями и присыпал свежей золой. Место популярное у наших дозоров - частенько останавливались на отдых, используя здешнюю печь. Теперь надо разбросать обгоревшие палки, принесенные от костра из военного лагеря. Аккуратненько разбросать, чтобы выглядело так, будто они не догорели именно здесь, а не где-то еще.
Вот и все - теперь снаряды заметить непросто. Сейчас натаскаю дровишек немного, свалю рядом. Это не будет выглядеть подозрительным - просто народ, пользующийся печью, не все спалил в последний раз. Да и кто в этом мире будет ждать сюрпризов от обычного огня?
Когда загорится, уже точно никто ничего не увидит. А если и разглядит снаряды в пламени, то примет за камни - я не поленился корпуса глиной покрыть. Наверное, лишнее, но не смог удержаться от перестраховки - булыжники в очаге подозрения не вызовут. К тому же обмазка сыграет роль теплоизолятора: увеличит срок нагрева - пусть побольше народа успеет собраться, а лучше, чтобы глубокой ночью рвануло.
Сколько времени потребуется, чтобы взрыватели раскалились до критической температуры? Да понятия не имею, но, надеюсь, не минуты, а часы. Во время лесных поисков обычно так и случалось - ждали подолгу. Все успеют уснуть, жар, медленно стекая по корпусам, постепенно нагреет те крохотные порции чуткого взрывчатого вещества, которые должны спровоцировать главный бабах.
Подсветил тусклой лампой. Нет - снаряды и впрямь не разглядеть.
Попугай, недовольный тем, что я никак не угомонюсь, хлопнул крыльями, недовольно спросил:
- Что ты там ищешь, дурачок? Опять любимую дудочку потерял?
- Да нет... Подумываю - а не сварить ли из тебя суп на этой чудной печи... Зеленый: что ты думаешь о демах? Остановятся они здесь?
- Шлюхины бабушки. Они обожают пешие прогулки на мужскую гордость, так что непременно наведаются в наш бордель. Может мы отыщем незанятую перину и завалимся в уголке? До чего же спать охота.
- Перину не обещаю, но пора уходить. Здесь все - остается только ждать новых постояльцев.
- Я бы вон за тем столом не отказался выпить.
- Не советую, Верещагин - баркас заминирован.
- Опять слышу пьяные речи.
- Зеленый - прекрати русский язык пьяными речами обзывать. Бывает, что иногда ты при этом чертовски прав оказываешься, но обычно все мимо, а мне за державу обидно. Не пьян я. Трезв. Даже болезненно трезв. Молись, Зеленый, чтобы все сработало.
- Без церковного винца что-то в глотке сухо и молитва не лезет. Святой отец: можно бы и налить, раз такое дело.
- Обойдешься. Сегодня я мусульманин, и закон у нас сухой. Что, граждане демы - с Тьмой снюхались? От правоверной веры отвернулись? Думаете, газавата на вас нет и знамени зеленого? А шахидов вы когда-нибудь видели?! Нет?! Аллах акбар! Неверные!..
- Чем дальше, тем пьянее ваши речи.