One Moment

You're not as easy

Я смутно помню что было после того, как мы вышли из кафе. А все потому, что меня моментально вырубило. Но шквал эмоций заставил меня разомкнуть глаза, и я поняла — своим сном я умудрилась упустить несколько часов его нахождения со мной. С ним весело... Я не хочу говорить Кэмерону «до встречи», зная что новой встречи не будет больше никогда.

— Ты спишь с открытым ртом, — Кэм улыбнулся, стоило мне отстранить затылок от подголовника, — Это забавно.

— Ты смотрел на то, как я сплю?

— Да, после того как ты промычала что-то невнятное.

О, Боже! Мама рассказывала что слышала несколько раз мои стоны во сне. Но когда заходила в комнату, и подходила к кровати, ничего ненормального не наблюдала. Это странно, и меня это раздражает.

— Черт, это же «Sucker for pain»! , — я вскрикнула и прибавила звук на панели, — Не поклонница таких песен, но влюблена в фильм.

Кэмерон цокнул, но не стал возражать. Я и не заметила, как на автопилоте начала подпевать, чем вызвала сначала сдавленный, затем сдержанный, и наконец откровенный его смех.

— Эй, что смешного? , — возмутилась я, недовольно посмотрев на Далласа.

— Ты так прикольно пропеваешь эти строчки. Прости, я не могу сдержаться.

— Знаешь что?! , — я стукнула его в плечо, — Сначала ты называешь меня малолеткой, потом плоской, а теперь я оказывается ещё и ужасно пою?! , — я скрестила руки на груди, и обиженно выпятила нижнюю губу, пялясь в лобовое стекло, — Иди в задницу.

— Хей! , — он посмотрел на меня, но я не повернулась, — Разве я сказал что у тебя плохой голос? Ты хорошо поешь, просто эта песня... черт, не обижайся.

Я промолчала. Кэмерон прервал недолгую паузу:

— И тело у тебя прелестное, но твоя худоба вызывает желание не отыметь тебя, а покормить... — у меня глаза чуть из орбит не выпали, —... Ну, зато ноги стройные.

— У тебя и не должно возникать желания отыметь меня. Потому что тебе это вообще не светит, — обиженно ответила я, и помахала кистью руки.

— Ну, я бы так не говорил, — протянул Даллас, — Но не будем об этом.

— Так то. И раз уж мы заговорили о том, о чем можно говорить, а о чем не стоит, я воспользуюсь случаем и скажу: не вздумай называть меня малолеткой!

— Смело, — Кэмерон усмехнулся, — И сколько же вам лет, мэм?

— Восемнадцать.

— Когда исполнилось?

— В сентябре.

Почувствовав значительное снижение скорости, я повернула шею в сторону Кэмерона. Он изогнул бровь:

— И... какого числа?

— Двадцать второго, — я пожала плечами, какой-то не здоровый допрос.

— Ха! А у меня восьмого, — его карие глаза отразили самодовольство, — Но число здесь мало что меняет. Мне двадцать один год, Хлоя, — улыбка Кэмерона стала намного мягче и снисходительнее, — А тебе лишь восемнадцать. Так что, тот факт что ты находишься ночью в моей тачке — отчасти подсудное дело. И не надейся на большее, ладно?

Я с ухмылкой перевела взгляд с лобового стекла на него:

— По твоему, я могу питать иллюзии насчёт секса с тобой?

— А по-твоему нет?

— По-моему, ты дурак, — я мило улыбнулась, припоминая его недавние слова, — Но не будем об этом.

Он посмотрел на меня так, будто безмолвно произнёс: «хм, а ты не так проста». И этот взгляд на подсознательном уровне автоматически поднял мой рейтинг в собственных глазах.