в небе появилась брешь

/ /

Ме­ня не дер­жат но­ги и я па­даю на стул, хва­та­ясь ру­кой за стол, что­бы не упасть. Ты при­дер­жи­ва­ешь­ся за мое пле­чо и пы­та­ешь­ся про­петь ка­кую-то ме­лодию. Мне хо­чет­ся рас­сме­ять­ся, по­тому что ты де­ла­ешь это до жу­ти не­лепо. Ты са­дишь­ся на свой го­лубой стул и пя­лишь­ся на ме­ня с улыб­кой. Я улы­ба­юсь в от­вет, по­тому что ты слиш­ком кра­сивый.

— Что ты ду­ма­ешь о но­чи? Ска­жи, что она прек­расна. Та­кая спо­кой­ная и ти­хая, — ты по­вора­чива­ешь­ся в сто­рону ок­на, раз­ма­хивая пра­вой ру­кой, а ле­вой дер­жась за спин­ку сту­ла.

— Мне ка­жет­ся, что ско­ро ночь нас­та­нет нав­сегда и боль­ше не бу­дет дня. Нам при­дет­ся вос­хи­щать­ся ей все вре­мя, — меч­та­тель­но про­тяги­ваю я, пря­чась в ла­донях, по­тому что ты на­чал кор­чить мне ро­жи. — Прек­ра­ти, Фил.

— У те­бя кра­сивые гла­за, — ты уби­ра­ешь ла­дони от мо­его ли­ца, сжи­мая их. — Слов­но ство­лы де­ревь­ев или зем­ля пос­ле лив­ня.

Ты тя­нешь ме­ня за ру­ку и я сме­юсь, по­тому что ты оп­ро­киды­ва­ешь зе­леный стул. За­чем так мно­го раз­ных цве­тов?

Ты шеп­чешь мне ухо о том, что твоя ком­на­та бли­же от гос­ти­ной, но мне аб­со­лют­но все рав­но. Я чувс­твую, как твои ру­ки тол­ка­ют ме­ня на кро­вать. Мне ка­жет­ся, что я то­ну в же­ле.

Ты уса­жива­ешь­ся ко мне на бед­ра, опи­ра­ясь ла­доня­ми о грудь, что­бы не сва­лить­ся на ме­ня.

— Ти­ше, — про­из­но­сишь ты, нак­ло­ня­ясь. — Что ты слы­шишь?

Я слы­шу твое ды­хание, ше­лест тво­их рас­те­ний на по­докон­ни­ке, я слы­шу го­лос, ко­торый шеп­чет мне, что нуж­но сде­лать, что­бы этот вол­шебный миг не за­кан­чи­вал­ся, слы­шу хо­лод, из-за ко­торо­го моя ко­жа мед­ленно пок­ры­ва­ет­ся му­раш­ка­ми и слы­шу ник­чемность, ви­та­ющую в воз­ду­хе этой ком­на­ты.

— У те­бя слиш­ком мно­го цве­тов, — го­ворю я, за­пус­кая паль­цы в твои мяг­кие и гус­тые, как но­вая мо­чал­ка, во­лосы. Они пах­нут жвач­кой и ко­рицей. — Поп­ро­буй по­садить де­ревья.

— Мо­жет клуб­ни­ку? — с бла­жен­ной улыб­кой спра­шива­ешь ты и мяг­ко це­лу­ешь ме­ня в гу­бы.

Все это ка­жет­ся слег­ка не­нор­маль­ным, и я слы­шу ше­лест лис­твы.

— У те­бя ос­та­лась?

— Мне скру­тить еще?

— По­жалуй.