Самурай

Пролог.

  — Она меня так раздражает. Вчера я сидела на кухне, пила свой кофе, а она такая подходит и говорит: «Знаешь, что кофе портит цвет лица? Я бы не советовала тебе на него налегать.» Какая ей к черту разница? Зачем суёт свой сделанный нос в чужие дела? А ещё вот это, — припоминает девушка, гневно размахивая руками, лёжа на кожаном диванчике, что стоит посреди просторного кабинета, — вчера в институте однокурсница раздавала всем эти дурацкие валентинки и приглашала на вечеринку в честь праздника, зачем-то и меня позвала, сказала, что её хороший друг тоже будет один. Я её послала. Неужели это вверх человеческой жизни? Парень? Зачем он мне нужен? — критично отзывается она, протягивая ладонь в баночку с конфетами, что так уместно находится возле диванчика.

— Что же, — шумно выдыхает молодой человек, поправляя на кончике носа модные черные очки, — ты продолжаешь строить вокруг себя барьер, отпугиваешь людей своей враждебностью.

— Это не враждебность, я просто говорю правду, — фыркает она, засовывая в рот арбузные леденцы, которые кажется никто кроме неё и не ест в этом дурацком кабинете, где по стенам развешаны эксцентричные картинки, от которых хочется повеситься, — и, кстати, вы совершенно не разбираетесь в искусстве.

— Почему ты здесь, Кан Сонми? — парень что-то помечает в своём блокнотике, внимательно разглядывая интересную пациентку с явным дефицитом внимания. Уже третий месяц по понедельникам и пятницам они встречаются в его кабинете, обсуждая всё то, что так угнетает и раздражает бедную, заносчивую особу, — зачем приходишь сюда?

— Мой отец, я же уже говорила вам. Он заставил меня прийти сюда, иначе я вылечу из семейного регистра, — устало вздыхает Сонми, потирая переносицу. Одна оплошность и отец уже тыкает в неё носом. Подумаешь, немного, совсем чуть-чуть подралась с его невестой. Нефиг ей было трогать фотографии мамы.

— У тебя проблемы с общением, — кивает психолог, удивляясь тому, что избалованная девчонка вообще смогла пересилить себя и начать ему рассказывать о своих мыслях. Он долго выстраивал эту хрупкую стену доверия, но один неверный шаг может сразу же всё разрушить.

— Так думает только мой отец, — цокает она языком, глядя прямо на своё отражение в натяжном глянцевом потолке. Лишиться всего того что у неё есть из-за собственного характера — крайне глупо. Хотя и работать над своими привычками она точно не спешит.