Ловушка для Проныры

Часть 2

  POV Ян.

Утро было прекрасным, ибо я проснулся в хорошем настроении. Сегодня просто обязано случиться что-нибудь хорошее. Принял контрастный душ, позавтракал и присел на подоконник покурить. Обычно я выкуривал одну сигарету утром, и одну вечером. Совсем избавиться от дурной привычки никак не получалось, так что две сигареты в день – это компромисс с самим собой. Во двор въехали знакомые до боли машины. Моё сердце встрепенулось.
– Привет пропажа, – произнёс я вслух, глядя как из первой машины появился высокий стройный брюнет. Моя радость была не такой уж долгой, ибо за ним следом выбрался двухметровый блондинистый громила, заставив меня слегка поморщиться. Не то, чтобы я не любил, или не уважал господина начальника безопасности Константина Баюндарова, но, скажем так, слегка опасался. Он давно уже рыл землю носом, пытаясь раскопать некие точные данные на одного неуловимого папарацци, то есть на меня любимого. Я ухмыльнулся. Представляю выражение его лица, когда он, надеюсь очень не скоро, узнает, что я уже два года снимаю квартиру в том же доме, где живёт его подопечный. Самое смешное, что я ведь не стремился поселиться поблизости, просто так случайно получилось. Один мой знакомый уехал на несколько лет за границу, а квартиру предложил мне. Когда я узнал адрес, то моему удивлению не было предела. Дуракам везёт. Правдива поговорка, что лучше всего прятаться под фонарём. Я сделал очередную затяжку, и с сожалением проводил взглядом Лукаса Домбровского в сопровождении его большого друга и четырёх шкафов с антресольками. Хорошие мальчики: большие, мускулистые и опасные. Хотя этого следовало ожидать. Кот Баюн свою работу знает. После неудавшегося покушения он усилил охрану, приставив личных телохранителей к Лукасу, осложнив тем самым мне жизнь. Подобраться к Домбровскому станет сложнее, зато интереснее. Мне безумно нравилось дёргать этого тигра за усы. Я не прочь был бы подёргать и за хвост, но кто же мне даст? Лукас Домбровский слыл стопроцентным натуралом, и даже я за три года слежки за ним не нашёл ничего, кроме сменяющихся ежемесячно его подружек. Те, что не хотели лишний раз светиться в желтой прессе, а мой родной «Наутилус» иначе не назовёшь, расставались с Лукасом по обоюдному желанию, а тех, кто хотел попиариться за счёт Домбровского прогонял он сам. Разве что мой интерес вызывали его секретари, коих за несколько лет сменилось уже четверо, и один из них точно был геем. Я познакомился с этим парнем, и попытался выпытать информацию о бывшем шефе, но был деликатно и далеко послан. Домбровский, в отличие от многих, брал на должность секретаря именно парней, молодых, с хорошим образованием, но без большого опыта работы. Обучал, а после увольнения помогал устроиться в другое место. Это было очень великодушно, но как по мне, немного подозрительно. Лукас редко бывал в клубах, а уж в посещении гей-клубов, вообще, никогда замечен не был, хотя среди его знакомых есть владелец одного элитного заведения лазурного цвета. Мне с трудом удалось достать постоянный пропуск туда. На всякий случай приобрёл. Я гей, но как то не очень люблю посещать такие заведения. Как сказала моя подруга Аня, мне для секса необходима искра. Ну, да. Так и есть. Механический секс для удовлетворения потребностей мне скушен. Я люблю любить и заниматься любовью. Да, тавтология, но она выражает мою суть. Вот только с самим чувством у меня просто беда. С некоторых пор я боюсь любить. Однажды меня предали, и продали. Когда на меня свалились проблемы, последствия которых приходится разгребать до сих пор, парень, которого я любил, слил личную информацию обо мне людям, желавшим причинить мне вред, и свалил. А позже я узнал, что он ещё и деньги за это взял. Та история хорошенько попортила мне кровь. Мне не только не удалось устроиться по специальности, но и отношения с семьёй были испорчены напрочь. Возвращаться в маленький родной городок больше не было смысла. Там одна небольшая газетка, и полно местных фотографов, снимающих в основном свадьбы да юбилеи. К тому же, там меня больше не ждали, и не желали видеть. Да, я отомстил, но проблемы это не решило. Я по-прежнему был в чёрном списке всех агентств по найму, и всех крупных изданий от газет до журналов. В своё время устный приказ был спущен с верхов, и хотя тот, кто его отдал, уже два года как покоился в могиле, но для меня ничего не изменилось. Трудоустроиться по прямой специальности я не могу, даже в своём журнале я числюсь лишь обычным фотографом на полставки. Анжелика, конечно, дура ещё та, но возможность сэкономить она не упустит. Жадна барышня, хоть у папы денег куры не клюют. И хорошо, что о моих подработках она ничего не знает. Наивно думает, что на меня у неё эксклюзив. Я всё-таки печатаюсь, но... Приходиться соглашаться на работу внештатника и продавать свои статьи, написанные под псевдо, соответственно более дёшево, чем если бы я был официальным сотрудником. А ведь я профессиональный журналист, даже красный диплом пылится в шкафу, печататься начал ещё на третьем курсе, и весьма удачно. Фотография моё хобби, неожиданно ставшее основной профессией и источником дохода. Никогда не думал, что стану папарацци, но жизнь изменила приоритеты, направив мои таланты не туда, куда мне хотелось и мечталось. А с другой стороны, была бы в другой ситуации у меня возможность стать тенью Лукаса Домбровского? Скорее всего, нет. Возможно, для меня он остался бы обычным дельцом, хоть и очень удачливым. Одним из многих. Но, следуя за ним по пятам, я слишком приблизился, как мотылёк к яркому огню. Я видел его разным: счастливым и печальным, слегка влюблённым и разочарованным, хмурым и злым, яростным и страстным. И очень часто, как минимум один раз в месяц, причиной его плохого настроения был я сам. И не все из сделанных мной фотографий я передавал в журнал. У меня есть личная коллекция, которую не покажу никому. Возможно, когда-нибудь подарю её Лукасу. Мне хотелось быть к нему ещё ближе, чем сейчас, но боюсь, мои желания не совпадают с его стремлениями. Господин Домбровский, скорее всего, хочет дать крепко мне по шее, и, вероятно, совершенно не гипотетически. И именно поэтому Баюндаров так усердно ищет человека, который не даёт его шефу жить спокойно и трахать девочек, и некоторых замужних дам. Мне просто дико везёт, и ещё я очень осторожен.
Докурив сигарету, смял окурок в пепельнице, и пошёл в спальню. Там меня встретили десятки лиц Лукаса, украшавшие стену напротив кровати. Классические черты лица с прямым носом, гордым упрямым подбородком, с ровными густыми бровями над ярко-голубыми пронзительными глазами, и манящими к себе губами. Мне всегда нравилось искра лукавства, зажигавшаяся иногда в его глазах. Такие же глаза у Елены Домбровской-Вардакис. В Лукасе выгодно сочетались яркая красота отца-грека и славянская нежность его матери. Я псих? Скорее, эстет. Люблю красивые интересные лица. Придёт время, и я сниму эти фото, упакую в коробку и отошлю ему. Тому, кто зацепил в моём сердце давно спрятанные страхи. Тому, в кого мне хотелось бы влюбиться. Хотя Аня убеждена, что я давно уже втюрился. Лелею надежду, что подруга ошибается и это только увлечение, лишь азарт охоты. Я не хочу вновь обжечься. Я теперь очень осторожный зверь. Я сам отныне охотник, а не наивная жертва. Я научился кусаться и защищаться. Жизнь научила. Зазвонил мой телефон, настойчиво. Кому неймётся? Аня.
– Привет боевым подругам! Чего трезвонишь?
– Привет ночным хищникам, – прозвучал чуть хриплый низкий голос. – Хочу пригласить тебя пообедать. У меня урок отменили, так что жду тебя в нашем кафе. Отказ не принимается. Ты уже две недели хандришь.
– Хандра отменяется, – бодро ответил я.
– Неужели предмет твоих мечтаний вернулся из дальних странствий?– засмеялась Аня.
– Да.
– Тогда тем более дуй ко мне. Всё. Жду.
И сразу же послышались гудки. Вот так всегда. Учительница биологии и тренер по рукопашному бою в одном лице. Я быстро переоделся, подхватил ключи от машины, и понесся на встречу, ибо Аня ждать не любила. А если опоздаю, оторвёт мне уши при встрече. Грозная она у меня подруга.
Когда я вошёл в уютное кафе, неподалёку от гимназии, где работала Аня, сразу же нашёл её взглядом, и улыбнулся. Внешность моей подруги так обманчива. Наше с ней знакомство было фееричным. Ко мне пристала вечером компания гопников, их было трое, а я один. Опыт драк у меня присутствовал, к тому же со мной была сумка с набором редкой и, соответственно, дорогой аппаратуры, понятно, что отдавать её гопникам совершенно не хотелось. Минут пять мы с ними припирались, а потом в ход пошли кулаки. К счастью, на помощь мне пришёл невысокий, но крепкий мужчина лет тридцати. Короткие и чуть волнистые чёрные волосы, тёмно-карие глаза с азартным прищуром, хорошо подкачанное тело и сумасшедшая скорость движений профессионального бойца. Я успел вырубить одного парнишу, а этот помощник уже уложил двоих. Отряхнув одежду, я подобрал отставленную в сторону сумку и протянул руку.
– Ян. Спасибо за помощь, – руку мне пожали крепко, а вот ответ ввёл меня в конкретный ступор.
– Да не за что. Гопоту не люблю. Анна, – и в глазах напротив заискрился смех, видимо, я был сильно похож на идиота, стоя с раскрытым ртом.
Эта памятная встреча состоялась три года назад, когда я только начинал свою карьеру папарацци. После нашей драки, Аня привела меня в это кафе, в котором мы просидели до самого закрытия. Я долго не мог поверить, что сидящий напротив меня человек, не мужчина, а обаятельная тридцатилетняя женщина. Она была совершенно на неё не похожа, как и сейчас, а вот на мужчину, и весьма симпатичного, очень. С момента нашего знакомства, именно благодаря Ане, я сильно изменился. Теперь, если находился в городе, а не мотался за своими целями по миру, то каждую пятницу приходил в небольшой спортзал, где моя подруга тренировала команду ребят-подростков. Она мастер спорта по рукопашному бою. И меня в приказном порядке затащила к себе. При моей работе дать профессионально в морду дело полезное, а уметь быстро бегать ещё полезнее. Спортом раньше я занимался просто для удовольствия, если можно назвать спортом паркур и скалолазание. Для меня это было простым хобби, как пение, танцы, КВН. Да и этим занимался, когда был весёлым беззаботным студентом. Пока моя упорядоченная жизнь не полетела коту под хвост.
Сегодня на Анне Владимировне Гнедыш была надета голубая облегающая блузка, её любимые тёмно-синие ровные брюки и чёрная жилетка. Заглядывать под стол, чтобы убедиться, что шпилек на ногах нет, даже утруждаться не надо. Наверняка только удобные туфли на низком каблуке. На волевом лице минимум косметики, но даже это вызывает осуждение у некоторых посетителей. Её очень часто принимают за мужчину, но Аня очень спокойно к этому относится. Привыкла с годами. Платья она почти не носит, да и красится только на работу. Вот кому плевать на её внешность, так это детям. Они любят своего преподавателя биологии. А ребята в секции просто обожают своего тренера, как и я. Аня посмотрела на циферблат наручных часов, и покачала головой.
– Ты опоздал.
– Прости, подруга. Я спешил, как мог.
– Прощаю. Заказ я сделала, скоро принесут. Как ты?
– Теперь отлично. Лукас вернулся, работу в следующем месяце сделаю, Анжелика орать не будет. Ляпота.
– Если бы ты отдал ей снимки с покушения, эта стервь визжала бы от радости.
– Обойдётся. Ты же знаешь, я отослал их более нужному адресату.
– Знаю, и одобряю. Надеюсь, они им помогли.
– Я тоже, Аня. Я тоже.
– Опять будешь следить за объектом своей страсти? – улыбнулась Аня. У меня от неё секретов не было. Я только покивал головой. – Может, рискнёшь и познакомишься с ним ближе? В одном доме живёте, как-нибудь по-соседски пересечёшься с ним.
– Он почти всех старожилов там знает, новенького просечёт сразу, а Кот Баюн информацию начнёт проверять, кто такой и откуда взялся. Как бы это знакомство мне боком потом не вылезло. Буду лучше издалека на него поглядывать, вздыхать и облизываться.
Аня только фыркнула мне в ответ. Тут как раз принесли заказанный обед, и мы сменили тему. Обсудили планы на предстоящее лето, пожаловались друг другу на начальников, Аня рассказала пару новых проделок своих подопечных, я поделился своими наблюдениями за жизнью звёздного населения столицы. Пообщались, как обычно весело и познавательно. Потом проводил Аню на работу, и поехал по своим делам. Вернулся часам к четырём. Машина Домбровского, как и машина охраны, так и стояли во дворе. Видимо, Лукас сегодня забил на работу. Я завалился на диван, и сам не заметил, как уснул. Разбудил меня орущий матом телефон. Такая нецензурщина стояла у меня только на одного человека. Моя драгоценная начальница, чтоб ей прожить долго и не болеть. Нехотя нажал ответить, и сразу же отодвинул телефон подальше от себя. Переждав бурю, снова приложил телефон к уху.
– Анжелика, не ори. Вернулся твой ненаглядный Домбровский в Москву. Завтра же начинаю с ним работать. Мы оба знаем его аппетиты, наверняка скоро подцепит новую красотку, и будет у тебя горячий материал.
– ..!
– Не стоит нервничать, Анжелика, а то морщины появятся. Я не хамлю, а забочусь о своём работодателе. Всё привезу, как всегда. Между прочим, кроме Домбровского у меня есть ещё, чем тебя порадовать. Материал для «Лисьей десятки» уже собран. Осталось только накопать что-нибудь новенькое на твою любимую жертву.
– ..!
– Не стоит мне напоминать. Я знаю, что ты единственная, кто взял меня на работу. Спасибо огромное, век буду благодарен, – я отключился, и бросил телефон на диван. Как же она меня достала! Мозгов нет, только орать и требовать горазда. «Наутилус» до неё был вполне приличным изданием, мне нравилось его почитывать иногда. Были интересные очерки о путешествиях, о необычных людях. Владелец сменил руководство, весьма неудачно кстати, и журнал начал терять своих подписчиков. Тут то и нарисовался отец Анжелики, и перекупил журнал вместе с издательством для дочери. А уж она превратила его в обычное, среднего качества, жёлтое издание. Хорошие журналисты нашли себе другое место работы. Остались середнячки и новички, да несколько упрямых, надеющихся на лучшее старожилов, таких, как выпускающий редактор Михаил Николаевич, журналисты Паша и Катя, художник Валик Нефёдов, и кадровичка Зинаида Петровна. Они были единственными, кроме Анжелики, с кем я время от времени, и сугубо по работе, пересекался в офисе журнала. Оберегая свою шкурку, и не только от Домбровского, я там редко появлялся. Хотя эти люди мне очень нравились, но из-за того, что мне приходилось тихариться, наши отношения крепкой дружбой назвать было трудно. В редакции я предпочитал появляться после окончания рабочего дня, а то и поздно ночью, когда у меня был полностью готов материал. Анжелика постаралась, чтобы все охранники были в курсе моих появлений и не вызывали полицию, и сама дала мне ключи от своего кабинета. Код от сейфа она держала в ящике стола, который я смог бы открыть ногтем, если бы сильно захотелось узнать её страшные тайны. Анжелика Агралова всегда блистала красотой, но никогда умом и чуткостью. Её мало заботила судьба журнала, так же, как и людей, работающих в нём. Только пока она может насолить Домбровскому, «Наутилус» ей необходим. Вкладывать деньги в его развитие она не думает и не хочет. Зачем, если еле держащееся на плаву издание только каприз богатой взбалмошной девчонки. Интересно, чем же так обидел её Домбровский? Отказал в доступе к телу? Я вздохнул, и пошёл в комнату, которую отвёл под рабочий кабинет. Необходимо приготовиться к новой охоте, самой моей интересной работе. Мне нравится Лукас, но я вынужден гоняться за ним, чтобы заснять с очередной пассией. Может, я мазохист?