ashen sea

1

lostboycrow — powers. #musicforinspiration

᪥᪥᪥

Чонгук выползает из своего домишки на берегу только под вечер. Когда летний зной уходит подышать чистым, немного подсоленным морским воздухом. Волны тихо ласкают песок на побережье, медленно выплёскиваясь белой пеной из прохладного моря. Нежный ветер спокойно и размеренно перебирает листья молодых кустарников, заставляя их шелестеть от удовольствия. Именно среди этих, почти растворяющихся в вечерней темноте, кустарников и расположился любимый шезлонг Чонгука, на котором он так любит проводить свои звёздные ночи и ранние рассветы в абсолютном одиночестве.

Солнце уже почти закатилось вниз за горизонт ярким оранжевым пятном, провожая последних не спящих чаек, и Чонгук по обычаю своему решает закурить. Пепел с ярко-красными угольками отправлялся на песок после размеренных затяжек, и угольки медленно тухли о становившийся холодным к вечеру песок. А небо по-летнему чёрное, раскинуло на своём бездонном полотне миллионы светящихся звёзд, успокаивающий плеск волн о берег, спокойная до оцепенения ночь: всё это кажется Чонгуку слишком романтичным для его угнетающего одиночества. Но ничего страшного он в этом не видит. Он давно это пережил, успокаивая себя, каждый день засыпая в рот очередную горсть таблеток-пустышек, потому что так легче засыпать в шезлонге под светящимся от звёзд небом, пока жгучее летнее Пусанское солнце не обожжёт хорошенько его бледную кожу, после чего он медленно поползёт домой и включит сто раз пересмотренный им фильм «Малефисента», потому что только этот фильм Чонгук успел загрузить когда-то, пока за очередную неуплату ему не отрубили интернет. И он уже давно поверил в то, что так будет всегда, если бы не тот мальчишка, переехавший со своими родителями в соседний дом несколько месяцев назад...

— Извините, — почувствовав прикосновения к своему плечу, Чонгук нехотя открыл глаза. Жжётся. — Извините, у вас упало, — перед ним подросток на фоне светло-голубого неба, с загорелой кожей и выцветшими до каштанового цвета на солнце волосами, — Я проходил мимо и подумал, что вас нужно разбудить, — он протягивает руку, в которой лежит Чонгуков телефон, обхваченный худыми пальцами. — Ведь телефон могли украсть, — он улыбнулся. — Если что, я очистил его от песка, так что не волнуйтесь... Хорошего дня! — паренёк ещё раз окинул Чонгука своей прямоугольной улыбкой с ярко-белыми зубами, ещё раз заставив его прищуриться на солнце, и убежал к домам, расположенным на побережье.

Пожелания хорошего дня тогда действительно сработали, но кто бы мог подумать, что загорелый соседский мальчишка, которому едва стукнуло четырнадцать, так плотно и намертво засядет в мыслях двадцатилетнего Чонгука, каждый день заставляя его сомневаться в своей адекватности. Если бы они оба могли знать это, то, вероятно, Чонгук не спал бы в шезлонге каждую ночь до обеда, ожидая, когда сосед вернётся из школы, а красивый мальчишка ни при каких обстоятельствах не поднял бы телефон.