«Унесённые скоростью»

Глава 14 . «Снова и навсегда»

  Сегодня Нина не спала всю ночь, чему свидетельствовали огромные круги под глазами на утро. Сон никак не шел в её беспокойную голову, а все мысли были заняты предстоящим событием.

Этот день должен был быть самым важным в жизни ещё довольной юной девушки, но, видимо, этому не суждено было случиться. Былая радость сошла на «нет», притворяться перед родителями она больше не могла, и слезы ручьем текли по её щекам. Мама же приговаривала, что это всё нервы, и дочери следовало бы взять себя в руки.

— Подумаешь свадьба! Это не конец света, тебе незачем так переживать, доченька.

Но на это Нина ответить совершенно ничего не могла, она смотрела на своё заплаканное отражение в зеркале опухшими от слез глазами и не решалась и слова вымолвить перед родными. Что уже здесь сделаешь? Если даже «такого» Чонгука они не желали видеть в паре со своей дочерью, то у девушки просто опускались руки. На душе будто замело холодным снегом, и в её жизни наступили волчьи морозы. Вот только всем на это плевать, и Нина просто им должна...

Даже стоя в шикарном свадебном платье, которое, по секрету, ей даже нравилось, и, смотря на то, как мать надевает на неё фату, она не могла пошевелиться и как-то остановить её. Девушка не чувствовала больше, что тело может её слушаться, а её руки и ноги будто стали ватными и более ей не принадлежали.

Глотая очередную дозу успокоительного, чтобы остановить наворачивающиеся слезы, дабы те не испортили макияж, она не чувствовала больше себя как таковую. Будто это и не она вовсе, как будто сама русоволосая сейчас смотрит на всё это в стороне. Как будто всё это сон, а не по-настоящему. Нина считает минутки, когда откроет глаза и осознает, что спокойно спит в своей кровати, и всё происходящее с ней лишь плод её воображения.

Паника давно отпустила душу девушки, даже когда она медленно держала под руку отца, под громкий звон колокольчиков и шум оркестра медленно шла вперед. Из-за белоснежной фаты было почти ничего не видно, но Нине этого и не нужно было, она искренне молила всех, кого могла только вспомнить, чтобы это всё закончилось как можно быстрее.

В самый неподходящий момент в голову лезли всевозможные мысли, обрывки воспоминаний, прожигая оставшиеся частички сознания насквозь. Заставляя отречься от реальности и до последнего мгновения оставаться в своем укромном мире, абсолютно не слушая, что творится вокруг.

Девушка пропустила момент, когда уже стояла напротив старенького мужчины в красивом одеянии, который слегка дрожащими руками сжимал большую книгу. Слова, которые произносил священник, не задерживались в её голове, она упустила начало его долгой речи, поэтому не стала слушать и далее. Совершенно не отдавая отчета своим поступкам, она унеслась в свои детские воспоминания, которые кружили её голову, переносили в разные моменты её собственной жизни.

Вот она впервые побывала на аттракционах, слезы радости и страха захлестнули маленькую девочку, и нельзя было понять смеется ли она, либо плачет. В следующее мгновение Нина увидела себя, дома, в кругу семьи увлеченных просмотром старых детских фотографий. Она видела морщинки на улыбающемся лице отца, ловила звонкий смех матери, и её сердце наполнялось трепетом и любовью к собственной семье. Дальше она перенеслась в школу, где впервые случается кое-что очень особенное для неё, подростка. Первая влюбленность приходит неожиданно, открывает раньше закрытые двери глубоко в её душе и раскрывает настеж все окна её сердца, подталкивая маленькую девочку открыться всему миру. Она сочиняет свои первые стихотворения, окрыленная новыми незабываемыми чувствами. Она всё еще помнит, какой была её радость в те, как оказалось, мимолетные мгновения.

Всё новые и новые воспоминания, быстро мелькают перед её глазами и, кажется, что это всё происходит по-настоящему. Самые последние, те, которые связанны с Чонгуком, задерживаются дольше остальных. Они её любимые. Девушка специально сосредотачивается на каждой детали, чтобы вспомнить всё до последней мелочи. Будто уже через час кто-то заберет их у неё. Создается впечатление, что она снова там, укрытая ночным одеялом дороги, её волосы развивает откуда-то взявшийся прохладный ветерок, а она сильнее сжимает ткань футболки парня. Где-то внутри, в глубине, раздается пронзительный рёв мотора и в это же самое мгновение...

— Нина? — голос незнакомого мужчины выводит девушку из собственных воспоминаний, и она поднимает удивленные глаза, но в голове всё ещё слышится тихий гул, некогда оставленный красным Харлеем.

На Нину смотрят все собравшиеся здесь. От этого становится неловко, и девушка крепче цепляется пальчиками в букет, переводит взгляд на отца, стоявшего рядом, встречается глазами с матерью. Он все ожидают... Она догадывается, что они ждут только её согласия.

Но не успевает девушка, терзаемая собственными сомнениями, и слова вымолвить, как на всю церковь раздается оглушительный шум, сопровождаемый огромным рёвом, будто самого дикого зверя. Нине показалось, что позади неё что-то взорвалось и с треском отлетело во все стороны. От неожиданности они с женихом разбежались по разные стороны, а все люди, до этого спокойно сидящие на своих местах, с ужасом отскочили к стене. По залу пронеслись возгласы: женщины в страхе заохали, а мужчины оторопели от неожиданности. Сама Нина подумала, что очутилась во сне или в какой-нибудь параллельной Вселенной, но никак не могла поверить точно ли то, что она видит, происходит по-настоящему.

По образовавшемуся живому коридору, прямо в центр, к алтарю, где и находились жених с невестой, мчался мотоциклист. Как поняла девушка, именно из-за того, что он заехал сюда прямо так, и образовался такой шум. Паника начала подступать к горлу русоволосой, а внутри что-то подозрительно защемило. Неизвестный резко остановился, крутанув руль, и в результате его стальной конь черного цвета, как и он сам, с шумом развернулся почти на сто восемьдесят градусов.

На мгновение в зале повисла тишина. Все, оглушенные неизвестным появлением странного гонщика, не решались в страхе даже двинуться с места, лишь наблюдали за развернувшейся удивительной картиной. Раньше никто не позволял себе такой наглости: заехать в церковь прямо на мотоцикле, не снимая шлема, тем более в момент свадебной церемонии.

Не растерялась только одна особа. Когда мотоцикл остановился, гонщик еле заметно кивнул головой, он не заглушал мотор, готовый в любую секунду сорваться с места. Но именно такой жест не скрылся от внимания девушки. Через несколько мгновений Нина, подобрав подол огромного платья, бросилась прямо к незнакомцу. Она всё поняла.

Не мешкая ни мгновения, гонщик дернул невесту на себя, когда та оказалась совсем близко, схватив её предварительно за руку, и усадил впереди. Нина, как только смогла, сжала в руках пышные юбки, и в ту же секунду они сорвались с места. Пронзительный рёв снова заглушил весь зал, и уже вскоре они летели под яркими лучами утреннего солнца по оживленным улицам города.

От страха и, не веря в серьёзность происходящего, девушка закрыла глаза, однако с её лица не сползала счастливая улыбка. Немного успокоившись, она заметила, что они уже покинули центр города и, довольно ловко обгоняя остальные машины, выехали в пригород. Сердце все еще бешено колотилось в груди, а та же сильная рука крепко держала девушку за талию.

Гонщик всё ещё не снимал своего черного шлема, но уже сейчас, находясь к нему так близко, Нина не смогла не уловить довольно знакомый, тот же приятный аромат мужского одеколона с легкими нотками цитрусов. Это был именно он.

Они быстро добрались до уже знакомого ей дома. Того самого, в котором провели ночь, в день их первого знакомства. Однако теперь Чонгук, а девушка была уверена, что это именно он, даже не видя его лица, открыл входные двери во двор и не собирался пролезать в дыру в заборе.

Пока Нина с удивлением оглядывалась по сторонам, ведь в прошлый раз ей этого сделать не удалось, Чон завел под навес свой байк и, уже сняв шлем, вернулся к ней, указывая в сторону дома.

— Прости, я, наверное, напугал тебя, — нарушить тишину было сложно, однако продолжаться так долго она не могла.

— Нет...

— Ты... и вправду хотела выйти за него? — вполне глупый вопрос мучил брюнета всё это время, однако в ответ он получил только покачивание головой. Теперь стало на душе как-то легче. — Располагайся.

— Зачем ты... — Нина не смогла найти слов, чтобы выразиться более корректно и лишь смотрела на парня, остановившись в коридоре.

— Сделал это? — переспросил Чон, оглядываясь на девушку, в этот момент на его губах заиграла улыбка.

Они встретились глазами, даже не зная, что и сказать в этот момент. Казалось, что всё должно было быть понятно без слов, хотя никто из них ранее не задевал подобную тему.

Чонгук медленно приблизился к девушке, не разрывая зрительного контакта, всё еще легко улыбаясь. Сейчас Нина смогла им особенно налюбоваться: взъерошенные черные волосы, искрящиеся глаза, сбившееся дыхание и часто вздымающаяся грудь. Он был настолько близко, что руки девушки предательски дрожали, а к горлу поднялся ком. Но его вид настолько завораживал, что отвести взгляда она уже не смогла.

Поддаваясь необъяснимому порыву, парень аккуратно обвил талию девушки ладонью, ощущая пальцами плотную ткань корсета. От его взгляда не ускользнуло ничего: ни учащенное дыхание, скрывающее нотки переживания, ни блестящие глаза, прикованные сейчас только к нему одному, ни припухлые губы, жаждущие, чтобы к ним прикоснулись. Пальцы второй руки мягко касаются щеки Нины, и расстояние между ними всё больше сокращается. Кажется, уже обоим плевать на всё, что было до, и что будет после. Какими бы прочными не были барьеры, преграждавшие им путь друг к другу, они с ними справились, и теперь оба могут насладиться долгожданным призом.

Губы соприкасаются так нежно, насколько это возможно. Невесомые касания дрожью разливаются по телу, пробуждая новый порыв раньше неведанных друг к другу чувств. Поцелуй медленно переходит в более требовательный, и их накрывает волна удовольствия. С головой ныряя в неизвестный омут, они, не боясь, тонут в нем, захлебываясь. Дыхания уже катастрофически не хватает, но они не помнят, как повернуть время назад. Чонгук целует еще раз. Его язык ловко проходит по губам девушки, заставляя их приоткрыться навстречу, впуская его внутрь. Горячее дыхание сливается воедино, и ни один из них уже не помнит себя до этого момента. Будто разряд тока проходит от макушки до самых кончиков пальцев ног и возвращается обратно вверх, когда их губы размыкаются. Влажные губы таят под горячим дыханием, будто сахар. И обоим кажется, что они пережили настоящую бурю. Рассудок уже затуманен, и мозги отказываются соображать. Желание охватывает с новой силой.

Сегодня вечером они подолгу не будут спать. Различные мысли станут мешать им и прогонять такой необходимый обоим сон. Их разговоры будут течь, словно река, а голоса не умолкать ни на мгновение, сливаясь или переливаясь из одного в другой. Им так нужно многое рассказать друг другу, и Чонгук начинает первым. В красках описывает свою историю, свою семью и родителей. Рассказывает про деда и этот дом, в котором они сейчас остановились. Парень не забывает рассказать про все события, которые приключились с ним за последний месяц, не смотря на то, что чего-то Нина даже уже знает. Он говорит о наследстве и завещании, рассказывает про адвоката и друга нотариуса. Огромный поток информации, кажется, обрушивается на Нину, но она даже рада, что может быть его слушателем, просто так лежать рядом и держать его за руку, боязливо проводя пальчиками по его бархатной коже.

— То есть ты спас меня только ради наследства? — после долгого рассказа замечает девушка, когда Чон замолкает.

— Что? Нет. Ты как о таком подумать могла, вообще? — вспыхивает Чонгук и тут же поворачивается лицом к девушке, заглядывая в её глаза.

— Конечно, всё же сходится. Ты крадешь меня с собственной свадьбы, чтобы после жениться на мне самому и получить все то, что оставил тебе твой дедушка в подарок! — кажется, Нина сама уже не знает, что правда, а что нет, и совершенно теряется в догадках, пытаясь усвоить новую информацию.

— Если ты забыла, я не признаю браки по договоренности. Я спас тебя не по этой причине, не глупи! — злится Чонгук из-за того, что из его всего рассказа Нина смогла сделать самые дурацкие выводы.

— А по какой же тогда, если не эта?

— Ты так до сих пор и не поняла, что я влюбился в тебя? — разгоряченный Чонгук не замечает, как с его губ срывает первое признание, и осознает это слишком поздно. Повисает неловкая пауза, и оба лишь буравят взглядом потолок.

Хорошим примирением еще не начавшейся ссоры, они не находят лучше чем объятия. И на этом сегодняшний день подходит к логическому концу. Оба счастливые, веселые, продолжают болтать о будущем, зацепившись за эту тему, желая уйти от противной тянущей тишины. Сами не замечают, как всё больше и больше открываются друг другу, всё чаще применяют «мы» и «нас», вместо «я» или «ты». Впереди у них ещё бесконечное количество счастливых дней, не без трудностей и печалей, но они постараются избежать их как можно больше раз.

Лишь об одном Чонгук решил не рассказывать Нине.

— То есть, я правильно поняла, что ты получишь наследство лишь после того, как возьмешь в жены внучку друга своего деда? То есть внучку моего деда? То есть меня? — в изумлении повторяла девушка только что услышанное.

— Да. Наши деды были бизнес партнёрами, — спокойно подтверждал её слова Гук.

— Получается, что ты будешь владеть этим всем, только вместе со мной? И в противном случае, я могу потребовать своё право на имущество? — Нина всё ещё не верила в такие, казалось, очень странные условия завещания.

— Да, только, пока мы будем вместе. И да, можешь, — твердо заверил её Чонгук, перед тем как заботливо поцеловать в щеку и снова притянуть к себе в свои теплые объятия.

Он не стал говорить ей о том, что считаться будут лишь первые пять лет их совместной жизни. Они проживут вместе гораздо дольше.