Грубиянка.

Часть 18 (заключительная)

  BONES – CRACKER (Full Album)  

        На конверте черным по белому написаны адрес отправителя и получателя, страна, город, имя получателя. Конверт белый и гладкий. На нем красная и синяя марки, на них что-то нарисовано. Я беру карандаш и аккуратно вскрываю конверт. В нем лежит белый лист свернутый в три раза. Мама и Костя стоят за моей спиной и смотрят сверху вниз на мои руки и действия. Это немного напрягает, и я прошу их отойти хоть на шаг. Они отходят. Я запускаю руку в бумагу и достаю из нее другую бумагу, но эта бумага важнее. Сердце колотится. Листик, что я вытащила, листик свернутый в три раза, листик завернутый в листик и присланный мне по моему адресу может сказать мне, чего же ждать в будущем. Ну, что же, я разворачиваю. Я пробегаю глазами по печатным буквам. В конце печатных букв стоит круглая голубая печать. Я сворачиваю листик в три раза, кладу обратно в конверт и оставляю на столе. Конечно же, как только я вышла из комнаты, мама ринулась к моему столу, вытащила из конверта листик, сложенный в три раза, и прочитала. Дата моего отъезда из родного города не была там написана, но было написано, что я должна явиться двадцать четвертого июня со всеми необходимыми документами для зачисления в школу.

«УВАЖАЕМАЯ СЕРЕБРЯКОВА ЛИЛИЯ АНДРЕЕВНА,
МЫ РАДЫ ВАМ СООБЩИТЬ
О ЗАЧИСЛЕНИИ В НАШУ ШКОЛУ.
ПРОСИМ ВАС ЯВИТЬСЯ В НАЗНАЧЕННУЮ ДАТУ».

И далее по всем правилам. На листике расписано перечень документов, что необходимо пройти медицинский осмотр, сразу по зачислению заказать форму и комплект учебников на весь последующий год. Расписание занятий также было уже предоставлено, номер моей комнаты в школьном общежитии тоже. Буква класса осталась та же, только номер поменялся. Отныне я буду учиться в 11 «А», а не в десятом. Последний год своей школьной жизни я проведу среди умных людей в самом красивом городе страны. Что может быть лучше. И плюс ко всему эта школа при университете, а это значит, что нужно будет лишь выбрать желаемый профиль и сдать необходимые для него экзамены. Но вроде так и во всех ВУЗах. Да плевать.

Список нынешней школьной элиты вывесили у расписания, но смотреть было почти некому, так как девятые и одиннадцатые классы пишут первый экзамен по ГИА и ЕГЭ. У остальных же уже началось лето. Поступили я и два человека из математического класса. Моя последняя линейка в этой школе проводилась под палящим солнцем. Старшеклассницы истекали потом в своих платьях и фартуках, по лицу их текла тушь. Только некоторые додумались использовать водостойкую. В общем мрак полнейший. Я тихонько отошла в сторону в тенечек и простояла там всю линейку. Я видела, как третий пытался найти меня в толпе школьников — вытягивал свою шею подобно жирафу и вертел ее по шеренге десятых классов. Тогда мне уже пришло письмо. Тогда я его уже открыла и прочла, но ему и слова не сказала. Он даже еще не видел список поступивших. Вот я стою возле расписания и думаю, как же он отреагирует на все это. Скорее всего он узнает после экзамена, когда вернется в школу. Он вернется, потому что забыл в своем классе пиджак. Придет, чтобы забрать его и увидит мое имя в этом списке из трех человек. Его это не должно удивить, ведь я говорила ему, что собираюсь поступать. Короче, я не знаю, как он на это отреагирует — это его дело.

Кто-то слева от меня говорит: «Привет», но я просто разворачиваюсь и ухожу, делая вид, что не услышала.

На следующий день Дима заявил, что будет готовиться к следующему экзамену самостоятельно. Он, якобы, не хочет меня напрягать его учебой, ведь мне и так хватает стресса от ожидания ответа. Это точно. Чего-чего мне хватает так это ожидания. В школу он за пиджаком не приходил — забыл, что забыл. А раз он не был в школе, значит и списка не видел. Гениальнейшее умозаключение.

В отличие от всех остальных — нормальных! — учеников я торчу в школе каждый день и пялюсь в этот чертов список поступивших. Еще я уже начала потихоньку складывать свои вещи — нашла чемодан в шкафу для хлама. Да, такие есть.

Если Дима сам не узнает о моем скором отъезде, то я понятия не имею как сказать ему об этом. Мне уже тошно думать об этом. Я начинаю день с наматывания кругов по комнате, размышляя на тему третьего, прихожу в школу, торчу в ней несколько часов, а к вечеру я снова нарезаю круги. Кажется, что я скорее помру, чем уеду куда-нибудь уже. Вся эта фигня отнимает у меня больше сил, чем эссе, будь оно проклято.

Я опять слегла в постель с температурой. Как это на меня похоже. Если я такая болезненная, то как же быть с этой элитной школой. Пропускать там уроки будет, как сказать, не прилично или не красиво, или не культурно, что ли. О, Боже, это еще одна проблема в кучу к другим проблемам. Не очень-то хочется стать прогульщицей по вине физических недостатков. Знание программы одиннадцатого класса моей школы не прокатит, ведь там, в Питере, идет более углубленное изучение и требовать к ответу будут больше. Черт! Еще одна проблема в кучу к другим проблемам. Когда же эта куча начнет становиться меньше, а не наоборот, как она это делает сейчас?

День второго экзамена наступил. Я снова стою перед расписанием, точнее перед списком. Я понятия не имею, почему меня вообще сюда пускают, ведь и в нашей школе проводят ЕГЭ. И, по ходу, не меня одну. Кто-то снова со мной поздоровался. На этот раз я решила не игнорировать. Рядом со мной стоял парень, высокий, — не такой как Дима, конечно, но высокий — светловолосый, русый, если точнее. Одет этот светловолосый-русый в белую рубашку и джинсы. Я отвечаю ему: привет.

— Ты, как я понимаю, Лиля, — говорит он. — Из десятого «А».
Какой смышленый мальчик.

Я лишь киваю в ответ.

— Я Артур Земинов, — представился светловолосый-русый. — Я из десятого «В». И тот, третий из списка тоже.

Вот и завела знакомых в новой школе из старой школы.

Я говорю: «Приятно познакомиться. А где же твой одноклассник?»

— У директора, — отвечает светловолосый-русый Артур.

Ну, того, как я понимаю, зовут Влад. Владислав Бондарь. С ним мне тоже очень приятно познакомиться, хоть мы еще и не знакомы.

— Ты тут каждый день торчишь, что ли? — спросил светловолосый-русый Артур.

Да, наверное, отвечаю я. Почему твой друг у директора, он что-то натворил, спрашиваю я.

— Он ничего не делал. Просто забыл забрать документы из школы.

— А их разве не отправят?

— Нет, — ответил светловолосый-русый Артур. — Всю необходимую документацию мы подаем самостоятельно.

Вот же чертов черт! Я ведь тоже не забрала документы. Я извинилась перед светловолосым-русым Артуром Земиным и пошла в кабинет директора. Там уже не было одноклассника моего нового знакомого в новой школе из старой школы. Все нужные мне документы мне дала секретарша директора, сам он, якобы, очень занят. Мне все равно. Я поблагодарила ее и вышла. У расписания уже никто не стоял. Да и самой мне нужно домой. Я больше не буду приходить сюда и гипнотизировать тот листочек с именами. Я буду сидеть дома и считать дни до отъезда в Питер.

На пороге школы, под козырьком, под тем самым козырьком, под которым я пряталась от дождя, под которым Дима надел на меня свою серую толстовку, под которым я чуть не умерла от смущения, стояли мой новый знакомый в новой школе из старой школы, и его друг Владислав Бондарь. Они о чем-то говорили и смеялись. Друг моего нового знакомого не очень походил на одного из самых умных учеников школы. Он был похож скорее на пляжного мальчика с Майями-бич: такой загорелый, шумный, одетый в яркую майку и цветастые шорты до колен. Ему только доски для серфинга не хватало. По сравнению с светловолосым-русым Артуром Зиминым Владислав Бондарь походил на раздолбая. Ну, это лично мое мнение. Я хотела пройти мимо них, но меня заметили. Мой новый знакомый окликнул меня, и я вынуждена была подойти. Он представил своего друга мне, а меня — своему другу.

— Теперь главные зубрилы собрались вместе, — сказал пляжный мальчик.

Я только натянуто улыбнулась.

Пляжный мальчик спросил:

— Лилия, а не хочешь ли ты сходить с нами перекусить куда-нибудь?

Куда-нибудь, очень многообещающее и интригующе, говорю я.

Пляжный мальчик рассмеялся. Кажется, он смеется надо всем. Он назвал меня прикольной и сказал, что я ему нравлюсь. Это должно было быть мило, но у него не получилось. Мой новый знакомый светловолосый-русый Артур Земинов поддержал своего друга. И еще добавил, что они угощают. Тут-то я и растаяла, как сыр на пицце, которую я собираюсь съесть.

Я больше не приходила в школу и не стояла, пялясь на листик с именами. Я сидела дома и считала дни до отъезда, как и планировала. Собирала чемодан, от скуки каждый день убирала квартиру и готовила ужин. Читала то, что уже читала несколько раз, а потом еще раз. Помогала Косте с подготовкой. День третьего экзамена прошел. День четвертого экзамена прошел. А потом экзамены кончились и началась подготовка к выпускному балу. День моего отбытия из родного города был указан на билете, билете в один конец. Я уезжаю за день до бала. Как я и хотела. Дима еще ничего не знает. Мой брат покорно хранит молчание. Вот черт! Черт! Я уже не могу так. Я должна все сказать Диме. Сказать, что уезжаю и не вернусь. Да, я не хочу возвращаться в этот маленький городишко. Не хочу. Хотя, возможно, я и изменю свое решение в дальнейшем, но сейчас я говорю то, что говорю.