Только не захлебнись

#38

Я раздражённо шагала по заснеженному тротуару, докуривая последние сигареты из пачки.
От никотина уже раскалывалась голова, но это меня не сильно заботило.
Больше всего меня беспокоило то, что Влад, Эллис и Вадим скрывали что-то от меня, и мне очень хотелось бы узнать, что именно.
Я достала мобильный и быстренько напечатала смс: «Вернись пожалуйста домой, я прошу тебя, нам нужно поговорить. Это ОЧЕНЬ важно!», и нажала «отправить».
Конечно, я даже не надеялась, что Влад меня прослушает, но всё равно ждала ответа.
Ответ пришёл ровно через две минуты: «Доставай виски, разговор предстоит долгий».
Я улыбнулась и поспешила в квартиру Влада.
Он приехал примерно через пол часа, и с порога сжал меня в своих крепких медвежьих объятиях.
– Пожалуйста, пообещай мне, что после всего, что я тебе скажу, ты не бросишь меня, – прошептал он мне на ухо.
– У тебя ещё есть сомнения по этому поводу? После всего, что между нами произошло?
– Просто пообещай... – взмолился Влад.
– Обещаю, – выдохнула я, и поцеловала его.
Влад взял меня за руку, и повёл в спальню, захватив с собой бутылку виски, поставленную мной на тумбу в коридоре.
Мы сели на пол у изножья кровати и Влад, открыв бутылку, сделал большой глоток.
– Прежде всего, я хочу попросить у тебя прощение за то, что втянул тебя в это дерьмо. Ещё я хочу предупредить, что я буду рассказывать всю правду, и местами это будет очень больно. Но я попрошу не перебивать и выслушать меня до конца.
Он сделал ещё один решительный глоток, протянул бутылку мне, и начал свой рассказ.
– Всё чем я занимаюсь на протяжении всей моей жизни так или иначе связано с наркотиками, убийствами и кровавыми деньгами. Моя фирма занимается покупкой и сбытом наркотиков. Убийствам конкурентов, поиском поставщиков и выгодных сделок. Но у каждого своё дело, и никому не нравится, когда его делу мешают.
Помнишь Грина? Гадкого лысого дядьку с жутким британским акцентом. Необычно молодо выглядел для своих лет. Наркотики, вот что они творят с людьми.
Он был крупным дилером, большой шишкой в наших кругах. Поставлял крупные партии и косил с этого не малые деньги. А деньги он любил. Чёртов Скрудж МакДак. На него работало много людей. На него работал и мой отец. В планах было сотрудничать, а навар делить пополам. Но отцу это не нравилось. Он хотел занять его место, и управлять крупной империей.
Мы с отцом месяцами напролёт разрабатывали планы и схемы, как бы убрать Грина, а тут появилась ты. Отец помог. И всё сразу стало на свои места. План нарисовался сам собой, и на глазах сам начал воплощаться в жизнь. Ты здорово подходила на роль приманки. Такая хрупкая, но в тоже время со своим жёстким нравом. В планах было дать понять Грину, что ты важна мне, дать забрать тебя в плен, якобы это пошатнёт нашу самоуверенность, и пока его внимание было притуплено тобой, спокойно делать свои дела.
И я думал, что контролирую ситуацию, но чёрт возьми, как же я ошибался... Играть влюблённость, и при этом не влюбляться в тебя с каждым днём было всё равно что идти против лавины.
Чувства к тебе накрывали с головой, и сносили крышу. И когда я позволил тебя забрать, это не просто пошатнуло, это подорвало мою психику к чертям собачьим. Правда. Я места себе не находил, но отец оставался хладнокровен, и чётко следовал поставленному плану. Ему всегда было плевать на чувства других. И уже тогда я стоял перед жёстким выбором.
А когда я узнал... когда я подумал, что ты мертва, я словно тоже умер. Ненависть заслепила меня. И Заслепила настолько, что я даже не осознавал, что делал. И когда увидел, что ты жива, я словно снова ожил. Пусть даже ты и обжималась с Вовой. Но отец даже и не думал отказываться от своих планов. Он ненавидел Вову, и ненавидел тебя, за то, что ему не удалось сделать то, чего он так хотел. А самое главное – он мечтал о мести. А передо мной стоял тяжёлый выбор: выбрать родного отца или любимую девушку?
Тогда у тебя дома, я даже не задумываясь сделал выбор в твою пользу, убив родного отца, и не на секунду об этом не пожалел. И не пожалею никогда в жизни.
В тот же вечер был убит и Грин со всеми его соратниками. Но у него остались дочь и сын, которые жаждут мести. Они хотят отобрать у меня единственное, что у меня осталось – тебя. В отместку за то, что я убил их отца...
Кажется, я забыла, как дышать. Глубоко вдохнув, я пыталась переварить то, что только что рассказал мне Влад. Но в голове навязчиво вертелся всего один единственный вопрос.
– Ты... ты принимаешь наркотики? – слова застряли в горле.
Я ожидала, что Влад опустит глаза, или отвернется, но он выдержал.
– Нет, – он отрицательно покачал головой, – Уже нет.
Теперь все кусочки пазла сложились воедино, и предо мной предстала полная картина происходящего. Надо же, как я была слепа...
– Катя, я знаю, мне нет оправдания, но... – я жестом заставила его замолчать.
Поднявшись, я сделала глоток из бутылки и, взяв пачку сигарет, пошла на балкон. Слова Влада всё ещё эхом отдавались в голове.
Он вышел на балкон следом за мной, и следом за мной подкурил сигарету.
Мы молча курили, глядя вниз на мимо пролетающий снег. Я должна была что-то сказать, но я не знала, что именно. Это всё было так странно...
Влад притворялся. Пусть и не всё время, но всё же я не заметила разницы. Кто даёт гарантию, что он не притворяется сейчас? Что это не очередная подстава? Кто мне даст гарантию, что завтра не будет очередного предательства? Чёрт, это было больно. Чертовски больно...
Я крепко зажмурилась, и по щекам покатились слёзы. Воспоминания пролетали перед глазами: дрожащие руки Максима, его предостережения... Влад, с порога оценивающий меня взглядом, его первая улыбка... Всё это теперь казалось таким наигранным... дешёвым спектаклем.
Вспышки агрессии, побои, шрамы. Наркотики. Всё встало на свои места.
Вдруг вспомнились слова Грина о дешёвом спектакле. Понимание обрушилось на меня лавиной. Надо же. Я была слепа.
Я горько усмехнулась. Вдруг я рванула с балкона, и начала одеваться.
– Прости, я не должен был тебе этого всего рассказывать... – Влад выкинул окурок, и побежал за мной следом.
Я уже обувалась в коридоре, а Влад беспомощно наблюдал за этим. Я снова почувствовала острую необходимость сказать что-либо, но слова застряли в горле.
– Катя, не уходи... – простонал он, и я вдруг остановилась, и посмотрела на него в упор.
– Не уходить? Разве не об этом я просила тебя вчера? Сколько продлится наше очередное «навсегда»? До утра? До вторника? До конца недели? Мне надоело!
Слова жгли горло, словно калёным железом, слёзы текли по щекам, и я ненавидела Влада, а ещё больше ненавидела себя за то, что делала сейчас.
Мы вроде бы должны бороться за своё счастье, верно? Преодолевать преграды и испытания. Сквозь огонь и воду, или как там говорят?
Я вдруг вспомнила слова Лёши на берегу реки. Я должна была бороться за своё счастье, и сдаться только в том случае, если почувствую, что не люблю больше. А я всё ещё любила. Я ещё не сдалась, но уже не боролась.
Говорят, что самая трудная вещь в жизни – это понять, какой мост следует перейти, а какой сжечь. И сейчас, спускаясь по ступеням вниз, и оставляя Влада позади, я чётко понимала, что подожгла не тот мост.

– Алло, Эллис? Нам надо поговорить. Теперь ты не отвертишься, я всё знаю. Я еду домой, буду через пол часа, никуда не уходи.
Я положила трубку, не дав девушке даже ответить. Дорога домой на такси не заняла и двадцати минут, и вот я уже стояла на пороге своего дома.
– Элл, я дома! – крикнула я, в доме было темно и тихо. – Элл? Эллс!
Я открыла ящик на кухне, и взяла нож. В своё время я любила ножи, и надеялась, что мои навыки не канули в лету.
Зайдя в гостинную, я чуть было не вскрикнула от неожиданности. Эллис сидела в кресле у камина в кромешной темноте. Её голубые глаза источали ужас.
– Катя, я знаю, кто тебе звонил, – сказала она.
– Кто?
Ответа не последовало.
– Эллис Адамсон Хогарт, не молчи! – прогремела я на весь дом.
– Грин... – ели слышно ответила девушка. – Моё имя Эллис Винсент Грин, – прошептала она. – Винсент Грин был моим отцом.
Такого поворота событий я никак не могла ожидать.
Я медленно попятилась к двери. Вдруг Эллис резко встала и бросилась к моим ногам.
– Прости, – пропищала она, – Прости меня, прости!
Послышались звонкие хлопки у меня за спиной, и я резко развернулась на источник звука. Глаза расширились от удивления. Среди комнаты стоял Вова с пистолетом в руке, и я покрепче сжала лезвие ножа.
– Молодчина, Катя, браво. Я даже не сомневался, что ты сделаешь именно так. Ты настолько примитивна, что просчитать твои действия не составило никакого труда. Молодец. Эллис?
Девушка послушно встала возле Вовы.
– Пришло время отомстить ему за всё. Ну и тебе тоже. Никогда ты мне не нравилась. Ты готова сказать своё последнее слово? – спросил он, снимая курок с предохранителя.
– Ага, – ответила я, прикидывая на глаз расстояние между нами.
Он вопросительно поднял бровь.
– Может, мои действия и легко просчитать, но ты прочитался, – с напускным сожалением протянула я. – Я неплохо метаю ножи.
Дальше всё происходило словно в замедленной киносъемке.
Вова выстрелил, Эллис кинулась в мою сторону, и пуля угодила ей прямо в сердце, одновременно я метнула нож, и он угодил Вове прямо в горло.
Брызнул фонтан крови, Вова выронил пистолет, а затем и сам с хрипом повалился на пол.
Я медленно подошла к нему, и присела на корточки у его головы. Его глаза медленно наливались кровью, а рубашка была уже полностью пропитана красной жидкостью. Он хрипел, открывал и закрывал рот, явно пытаясь что-то сказать. Я погладила его по волосам, которые были мокрыми и липкими от пота.
– Встретимся в аду, мразь, – прошипела я, вытаскивая нож из его горла, и выпуская очередной фонтан крови наружу.