five and eight zeros green presidents

5.

В восемь вечера, когда Бекхен все-таки вылез из офиса, его уже ждал Чанель неизменно на мотоцикле. Он тупо не улыбался, был серьезен, ничего не говорил, только протянул Бекхену свой шлем и повез его в сторону его же квартиры.

Бекхен не был против. Он жил один. Так даже лучше. Родные стены все-таки.

- Я могу принять душ? - безразлично поинтересовался Чанель, оказавшись в коридоре и избавляясь от куртки, скрывающей тату, и обуви лошадиного размера.
Бекхен кивнул, а сам направился к бару, выпить для храбрости.

Пока Чанеля не было, Бекхен выпил несколько стопок мартини, с каждой чувствуя себя все больше шлюхой, избавился от пиджака, жилета и расстегнул рубашку дрожащими руками. Серебряные запонки не хотели поддаваться до тех пор, пока чужие руки не накрыли его и не помогли от них избавиться.

По телу Чанеля стекали не вытертые капли, падая за полотенце, которым были обмотаны его бедра.

Бекхен стыдливо отвел взгляд, пока Пак развязывал ему галстук, ни на что не намекая, будто они не трахаться вовсе сюда пришли.

- Давай сделаем все по-быстрому, и ты свалишь! - не выдержал Бекхен. В конце концов, ситуация нехило давила на нервы.

- Но я ведь не сказал, что я хочу от тебя. Вдруг, я хочу сыграть с тобой в шахматы?

- Ты собрался полуголым со мной в шахматы сыграть?

- Так легче думается, когда тебя ничего не сдерживает...

- Ладно, заткнись. Я понял.

- Бекхенни, ну раз ты знаешь, зачем мы тут... То тебе тоже стоит сходить в душ. Ой, зачем ты столько выпил? Иди-иди, холодный душ будет кстати.

У Бекхена не было сил отвечать, и он молча поплелся в ванную. Бояться было нечего, но кое-что в этой ситуации нехило трепало нервы.

Когда он вышел, Чанель уже развалился на кровати, листая журнал. Бекхен занервничал еще сильнее.

- Бекки, не бойся, иди ко мне.

В отличии от Чанеля, Бек надел свою футболку, которая очень сильно была ему велика, но это даже нравилось парню. Сейчас он чувствовал себя голым от этого взгляда, точно такого же, как в первые секунды их встречи.

А теперь он был прижат к постели горячим, уже почти невлажным телом и полностью сбит с толку. Хотелось закрыть глаза и проснуться, когда все закончилось бы, а с другой стороны - уже поскорее бы избавить Пака от лишней тряпки.