Тёмные Грани Наших Душ

Глава 4

Размышляя, я и не заметила, как уснула.

***

Я нахожусь опять в том же лесу. Сейчас ночь и очень темно, так как лунный свет почти не проникает через широкую листву зловещих деревьев. Впереди я опять вижу брата.

Хочу подойти, нет, побежать к нему и больше не отпускать, но что-то мне мешает. Чьи-то руки удерживают меня, не давая сдвинуться с места. Я во весь голос начинаю кричать в надежде, что Дэниел услышит и поможет мне. Он смотрит на меня каким-то безжизненным взглядом полным сожаления.

— Прости меня, Кэт, я не должен был так поступать, но у меня не было другого выхода, я просто влюбился, — шепчет он бледными губами.

Черт, да что за бред он несет? О чем он? Я ничего не успеваю ему ответить, простить его, сама не знаю, за что. Над Дэни возникает черная громадная тень с крыльями и, подхватывая его, улетает далеко в лес.

Я же кричу, думая, что это существо сжалится надо мной и отпустит брата. Тем временем, то, что удерживало меня сзади, стало душить меня в своих ужасающих объятиях. Я пыталась вырваться, но было слишком поздно... Меня вновь окутывает темнота...

***

Я просыпаюсь в ужасе и холодном поту. Что это со мной было? Почему опять мне кажется, что все это слишком реально, чтобы быть просто кошмаром?

Так, либо я реально схожу с ума и мне надо срочно к психологу, либо... возможно, это какой-то сигнал, ключ к разгадке? Слишком сложно для меня. Что же имел ввиду Дэниел, когда извинялся передо мной? "Я просто влюбился", — эхом раздавались в голове его слова.

Да, у брата была девушка в Финиксе. Ее звали Валери, но причем тут она? Может созвониться с ней, чтобы узнать побольше обо всем этом.

Ну это потом, сейчас мне нужно в школу. Хорошо хоть я проснулась, а то, что бы было, если бы мама не нашла меня в комнате? Боюсь представить.

Спустившись к себе и сделав все, что делаю обычно по утрам, прошла вниз, чтобы приготовить завтрак, заодно, надо накормить Арчи. Когда проснулись родители, все уже было готово.

— Доброе утро! Как тебе спалось в новой обстановке? — спросил папа.

— Неплохо, — эх, врать нехорошо, но что я им еще скажу, не правду ведь, — а вы сами как?