Не знаю, кто из нас удивляется больше такой внезапной близости – я или она. Мы стоим так почти минуту, вцепившись в проклятую связку бананов, смотрим на свои переплетенные руки, пока меня не находит уже знакомая мне мысль, что у Воробышек красивая нежная шея и подбородок. И не отрезвляет другая – и почему-то странно-горячие ладони.
Птичка приходит в себя первая. Она высвобождает руки из-под моих пальцев и позволяет мне вернуть плоды далекой страны на отведенное им место. Смотрит с укоризной сквозь очки, отступив в сторону, пока я вспоминаю, зачем сюда пришел и что собирался сказать.
- Привет, - говорит тихо, одними губами, и вновь принимается за работу.
- Значит, не скучала, - делаю я вывод и вдруг, не пойми с чего, вспыляю. - Воробышек, ты мне скажи, - спрашиваю так же тихо, раздраженно глядя на тонкий девичий профиль, - на кой черт мне это надо, а?
- Что? – поднимает она на меня глаза.
- Твои лабораторные, контрольные, чертежи? Договоры с преподами? У меня своего дерьма до хрена, и не только университетского. Почему я должен о тебе помнить?.. Сегодня Синицын мне допрос устроил: чем дышит и как сдает зачеты студентка Воробышек? А как она сдает, если последние сделанные для нее чертежи по инженерке и начертательной так и лежат в моем доме? Фигово, должно быть. Ты куда пропала, птичка? Ты что, внезапно разучилась читать сообщения?
Девчонка снова отворачивается и безуспешно пытается поднять с пола ящик с фруктами. Чертыхнувшись, я прихожу ей на помощь.
- Нет, не разучилась, - отвечает. – Извини, Илья, но у меня работа, - говорит так сипло, что ее едва слышно. Пытается улыбнуться. – Спасибо. Понимаешь, сотрудница заболела, так что я пока в две смены выхожу, а тут еще универ. Мне просто некогда было, правда. Я приду за чертежами. Завтра. Если можно, конечно, - поправляет у виска очки.
- Нельзя, Воробышек, - хмуро отвечаю я, замечая, как две сотрудницы птички с любопытством поглядывают на нас из соседнего отдела, о чем-то весело щебеча, - завтра меня не будет в городе.
- Жаль, - огорчается девушка. - Тогда, может, послезавтра? – предлагает робко, протирая полку, а я неожиданно требую, поймав взглядом лихорадочный румянец на ее щеках и бьющуюся на шее жилку.
- Посмотри на меня, Воробышек. Прямо сейчас! – разворачиваю ее к себе за плечи и беру за руку. Туго сжимаю запястье, встретив изумленный взгляд серых воспаленных глаз, чтобы отпустить уже через полминуты. – Ясно, - выдыхаю сквозь зубы и ухожу.
