Он был один на кухне. Сидел в темноте на пачке хлопьев, закинув ногу на ногу. Он наблюдал за ночью через прозрачную пластину окна. Свет луны и звезд отражался в его в его стеклянных глазах и теле. Он думал.
Думал о том, кто же он. Он простой наблюдатель за жизнью. Все свое существование он наблюдал за людьми через виитражную дверцу посудного шкафа. Днем видел людские лица, иногда грустные, а иногда веселые. Смотрел на детей с улыбками до ушей и сам начинал улыбаться, опираясь ладонями на дверцу шкафчика. Постепенно он начинал улыбаться все более и более грустно, едва сдерживая слезы. Это все происходило днем, а ночью...
А ночью, когда все спали, он осторожно открывал дверцу шкафа, и сев на коробку хлопьев, что лежали у самого края, смотрел на ночную улицу за окном. Ночью по его прозрачным устам бродила легкая загадочная улыбка, а глаза сияли далекими звездами.
Кто же он? Днем он пустой стакан, а ночью стеклянный эльф с чувством одиноким и неповторимым. За наблюдением проходили все его дни. Но однажды он решил все изменить.
Этой ночью небо было хмурое, луна не показывалась, только звезды порой выглядывали из-за туч. Эльф выбрался из шкафа и спрыгнул на столешницу. Сегодня он хотел увидеть луну и слиться с ее сиянием, напониться им. Но луны не было... Так, в ожидании лунного диска, эльф просидел всю ночь на кухонной плите.
В четыре часа утра луна все же показала свой лик. Эльф улыбнулся и встал в островок бледного света. Стекло прозрачного и хрупкого тела вдруг вспыхнуло ярким сиянием.
Эльф блаженно улыбнулся холодными губами и, свесив ноги, сел на столешницу.
Светало. Эльфу пора было скрыться за темным стеклом, чтобы солнце не выжгло его сердца, но он все сидел и смотрел на светлеющие небеса. Он неожиданно захотел увидеть солнце, почувствовать его тепло.
Солнце медленно ползло к зениту. Вот его лучи появились на подоконнике. А эльф все сидел и завороденно смотрел на приближающиеся лучи.
Эльф словно проснулся, встал и прошел вперед. Теперь он стоял по колено в солнечном свете и чувствовал... Чувствовал тепло оплетающих его лучей. Он стоял и шептал что-то, то ли себе, то ли солнцу. Его губы беззвучно двигались в мольбе. ОН просил согреть его, заврать в мир света и тепла, просил изменитть его жизнь! Сжечь его холодное нутро и наделить пламенем!
Наконец свет солнца, такой живой и жаркий, оплел всего эльфа, и полуденным копьем пронзил его холодное сердце, которое с лугким звоном разбилось на мелкие кусочки.
Эльф, покачиваясь как от выстрела, стоял и улыбался. Стоял до тех пор, пока жизнь вместе с лучом света не покинула его, и только потом он упал... Упал вниз со столешницы и его стеклянное тело разбилось, так же, как и сердце, на мелкие осколки чистого сияющего хрусталя.
Душа же рванулась ввысь по лучику и теперь, наверное, живет в новом человеке, который подарит миру свое тепло. Тепло, которое до этого впитала душа одинокого пустого стакана, наполнившего себя только в конце жизни.
