Шеф.

1 глава.

Я в него даже не влюбился – вляпался, как в коровью лепешку. Радости столько же. Ибо более неподходящий объект для влюбленности сложно представить. Он – Шеф. С большой буквы и желательно шепотом. Он сочетал в себе все те черты, которые обычно приписывают начальникам. Больше всего на свете он любил две вещи: любил, когда его слушаются, и орать на тех, кто не исполняет его приказы. 

В офисе его боялись и уважали одновременно. Называли за глаза ящером, самодуром, зарвавшимся козлом с раздутым самомнением, но никому и в голову не пришло бы уволиться, потому что ради получаемой зарплаты можно было и потерпеть. 

Я работал здесь относительно недавно – чуть меньше года. За это время мне повезло ни разу не пересечься с Великим и Ужасным. Я не обольщался на этот счет – я не познал машину гнева шефа до сих пор только потому, что не косячил. Или успевал заметить и исправить косяк до того, как об этом узнает уважаемое начальство. 

Но если я не подвергался воздействию сам, это ещё не значит, что я не знаю, что шеф делает с тем, кто провинился. Когда человек вдыхает дым, стоя рядом с курящим человеком, он становится пассивным курильщиком. Я был пассивным пиздюлей-получальщиком, имея каждодневную возможность наблюдать за тем, как шеф песочит очередного плохо затаившегося и где-то провинившегося сотрудника.

Чего я вообще в него влюбился, если у него характер такой дерьмовый? Да дурак потому что. Это во-первых. Во-вторых, он красивый. Прям вот очень. У меня аж дыхание перехватывает, потому что похож Роман Александрович на мою ожившую эротическую мечту: в костюме (узкие брюки, приталенный пиджак, галстук… ррр!) и в очках в тоненькой оправе. Плюс к этому атлетическое телосложение, густые темные волосы, кофейного цвета глаза и щетина. Выглядел он так, как выглядят начальники в порнофильмах. Ну, а в-третьих, дело во все том же характере: как ни крути, а Роман Александрович был справедлив, орал всегда за дело. И каким голосом орал: хрипловатым, низким… Ей-ей, я садо-мазо не увлекался никогда, боль не люблю в принципе, а тут хочется приползти к нему на коленях, в глаза эти хищные заглянуть и промурлыкать: «Накажи меня, биг-босс!». 

Я, собственно, до сих пор не приполз только потому, что вдруг и правда накажет? Засунет органайзер в задницу и сверху заявлением о моем увольнении накроет. Место я терять не хотел, а поэтому любовался издалека, как произведением искусства. Смотреть можно – трогать нельзя. У меня при виде него перед глазами возникала табличка «Не влезай, убьет!», как на электрощите.