летний лагерь [ЗАМОРОЖЕНО]

chapter 3

- Встаем! – кричала на весь поезд сопровождающая. Цокнув, я открыла глаза и спустила ноги вниз. Просидев в такой позе несколько минут, я разодрала глаза и спрыгнула вниз.
Разобравшись с постельным, я достала бутерброды и термос, чтобы позавтракать.
Постепенно начали просыпаться и остальные, так же недовольно цокав.
Я нарисовала стрелки, брови, ресницы и слегка провела красной помадой по губам. С грустью посмотрев на свои сумки, я подумала, что неплохо было бы, если бы Леша помог мне их дотащить, но нет, вы что, гордость на первом месте всегда.
Когда поезд остановился, я самая первая схватила сумки и неестественно быстро побежала к выходу. Очутившись на свежем воздухе, я вдохнула аромат только что скошенной травы и зажмурила глаза. Рядом стояли автобусы, которые должны были довезти нас до самого лагеря.
- Через 20 минут мы будем на месте, так что сумки далеко не прячьте.
Откинув голову на спинку кресла, я подумала о том, что у меня есть еще 20 минут спокойной жизни, а потом начнется веселье. Предчувствие неизбежного крушения всех моих надежд и мечт снова настигнуло меня. Я не понимаю, раньше все было нормально, почему именно в этот раз меня не покидает самовнушение того, что в лагере произойдет событие, которое поменяет мою жизнь навсегда.
Внезапно в моей голове всплыли эпизоды из детства. До 6 лет мы были примерной семье. Мама и пап жутко любили друг друга, а во мне – не чаяли души. Я невольно улыбнулась от воспоминания о том, как мой папа называл меня. «Мой персик» - словно он был совсем рядом, так отчетливо я слышала его голос. Но потом все пошло наперекор. Отец все реже стал появляться дома, сваливая это все на тяжелую работу. Я и мама верили ему пока однажды я не свалила его сумку, с которой он ходил на работу. Из нее вывалилось письмо от некой Ангелины. Хоть оно было краткое, но даже я своим детским мышлением смогла понять, что у них интимная связь. Именно в тот день во мне пробудилась ненависть к отцу. Не зная, что делать, я так и стояла с письмом в руке. В оцепенении я пробыла не долго, отец резко схватил меня за руку и спросил, где я нашла его. Заикаясь, я сказала, что не специально, он прижал меня к стене и сказал, чтобы я не говорила матери иначе.. Он не договорил, но я прекрасно поняла, что он имел в виду под «иначе». Прожив еще 2 года в уже далеко не счастливой семье, меня мучали мысли о том, что стоит рассказать матери. Отец часто начал выпивать и колотить маму, но она постоянно мне врала и пускалась на возможные ухищрения, чтобы скрыть правду от меня. Вернувшись домой, после прогулки на улице, я обнаружила мать лежащей на полу в кухне. Увидев кровь на ее губах, я мгновенно догадалась, что отец опять избил мать. При виде крови я тогда здорово испугалась.
- Ты меня слышишь, мамочка? – спросила тогда я, опускаясь на колени рядом с матерью.
К моему облегчению, она открыла глаза и попросила меня, чтобы я помогла ей встать, произнеся:» Должно быть, я упала». Ей понадобилось много времени, чтобы подняться на ноги, она держалась за бок и морщилась от боли. Я помогла матери пройти в гостиную, уложила на кушетку и принесла таз с водой и салфеткой, чтобы обмыть ей лицо.
- Вероятно, все не так плохо, как выглядит, - произнесла моя мама. – Я решила полежать на полу, потому что у меня закружилась голова.
Я уже тогда привыкла к тому, что мать выдумывает небылицы о тех увечьях, которые получает. И я знала о том, что она не хочет, чтобы кто – то узнал о том, что отец проделывает такие вещи. Тогда я была еще недостаточно большой, чтобы до конца понять все сложности отношений между взрослыми, но я твердо знала, что убегу от любого, кто попробует причинить мне боль. Лицо у матери опухало буквально на глазах, а еще тогда мне было очень страшно, и отец должен был вот – вот вернуться. «Давай убежим, мамочка?» - прошептала я матери. Она ответила, чтобы я не говорила глупостей и начала тихонько всхлипывать. « Наш отец злой и жестокий. Я его ненавижу» - подумала я и сказала тогда нечаянно вслух, на что мать ответила, что это мой отец и мне не стоит так говорить.
Я считаю, что это полная ерунда до сих пор. Во всех знакомых семьях отцы работали по дому, но только не в моей. Он не подстригал траву на заднем дворике, не латал дыры и не чинил поломанную мебель, он просто бесцельно слонялся по комнатам, иногда ковырялся в машине или сидел в библиотеке и читал. Вечерами он чаще всего отправлялся в какой – то бар.
Именно в тот день я позвонила маме Маши и захлебываясь слезами, торопливо выложило то, в каком состоянии я нашла свою мать. Именно тогда мы навсегда покинули тот злосчастный городок и переехали в Петербург. Мама смогла подняться на ноги и жить без отца.
С ранних лет я видела слабости своей матери и тогда же поняла, что покорность и стоицизм сулят одни только неприятности. Точно так же лень моего отца побудила во мне тягу к учебе, тягу к работу, необходимость усердно работать, чтобы жить достойно. Родители были прекрасным примером того, кем мне никак не следует быть.
Погрузившись в свои воспоминания, я даже не заметила того, как мы подъехали к лагерю и не очнулась, пока Маша не пихнула меня в бок.
Выглянув с окна, я увидела посыпанную гравием подъездную дорожку, буковые деревья покрывались листвой и почти смыкались над головой, образуя арку, огромный ворота медленно начали открываться.
Въехав в сам лагерь, автобус остановился, и сопровождающая объявила о том, что пришел конец нашего маленького путешествия.
Пф, маленькое путешествие. Что за бред.
Выйдя с автобуса, таща за собой эти долбаные сумки, я ждала пока нам скажут наш отряд. Молодой парень начал кричать в мегафон, чтобы мы все выстроились в несколько шеренг.
- 1 отряд. Войцеховская, Степанова, Морозов... - начал он перечислять фамилии. – К палатке номер 1.
Подростки начали потихоньку выходить с толпы, пока парень с мегафон не дошел до 12 отряда.
- 12 отряд. Громов, Евгленко, Белоцерковская( фамилия Машки), Ульянова( моя фамилия), - уже не обращая внимания на остальные фамилии, мы с Машей переглянулись. – Подходим ко мне.
Двинувшись в сторону парня, я заметила, что наш отряд был самым большим.
- Итак, я ваш вожатый, - с улыбкой на все лицо произнес парень. – Мое имя Артур Валерьевич, но для своих просто Артур.
Я увидела заинтересованные взгляды абсолютно всех девочек нашего отряда, даже Машкин и взглянула на парня. Темные, практически черные волосы были уложены в прическу, которую носят сейчас практически все парни, но лично про себя я ее назвала гнездом. Карие глаза впивались в каждого из нас, аккуратный, слегка вздернутый носик, пухлые губы, которые были слегка приоткрыты и эта голливудская улыбка. Артур был довольно красив собой, тело было накачено и через белую футболку просвечивались кубики пресса.
Красивый, согласна, но это же распространенный тип парней 21 века, неужели все так любят быть толпой? Неужели никто не хочет выделиться?
Когда вижу таких парней, которые никак не самовыражаются, а просто становятся стадом, то отпадает какое – либо желание узнать его получше, так как, для меня они становятся слишком предсказуемыми. Черт, да реально! Все они даже мыслят и поступают одинаково! Сначала люблю, сандалии куплю, а потом: «Прости, дорогая, дело во мне, а не в тебе».
Фу блять.
Мы медленно продвигались вглубь лагеря, пока не подошли к, по – видимому, нашему корпусу. Это было двухэтажное, белое, обитое панелью здание. Сразу взгляд упал на 2 камеры видео наблюдения, которые находились возле входа в корпус. Мы с Машей шли самые первые, совсем рядом с ,как он выразился, Артуром. Она не сводила с него влюбленных глаз, а я поражалась ее поведению.
Артур показал парням их комнату, которая была одна на всех, и сказал нам разбирать комнаты, учитывая то, что в ней помещается 2 человека.
Заметив надпись «WI – FI» возле стойки вахтерши, я схватила Машу за руку и потащила в комнату, которая была ближе всего.
Она начала распинаться, говоря, что возле вахты не повеселишься, сразу придут, а я взглядом показала ей на эту самую надпись. Следующим нашим действием было – это борьба за кровать рядом с зарядкой. Естественно, кровать оказалась моей, ибо телефон – святое.
Маша с недовольным лицом плюхнулась на кровать.
- Лошара, - протянула я со смехом.
- Я щас вообще уйду, - буркнула она, смерив меня «убийственным» взглядом.
- Ой, как испугала. И кто твою пьяную тушку тогда будет тащить в комнату после дискотек? – прищурилась и ухмыльнулась я.
Маша молча отвернулась, а я принялась рассматривать комнату. Стены были лилового цвета, пол был выстлан линолеумом, в самом углу, возле двери стоял шкаф, две кровати, посередине окно, а рядом с кроватями тумбочки. В прочем, как и во всех лагерях. Надеюсь, хотя бы здесь нет никаких ползучих тварей типа сороконожек, тараканов или скалопендр...