Мои миры, твое отчаяние. Танец первый.

Глава 30. Меж отрядные соревнования.

Тишина... она абсолютная и такая... приятная? Да, однозначно приятная. Я утопаю в ней... Я не хочу уходить отсюда. Вокруг меня спокойствие и первозданная темнота. Тут хорошо, здесь не нужно искать смысла или думать о боли. Покой... То, что нужно сейчас.

— Привет, — из ниоткуда раздался смутно знакомый голос.

— Кто тут? — встрепенулся мальчик.

Внезапно тьма отступила под напором большого шара света.

— Это всего лишь я, Проводник. И предвосхищаю твой следующий вопрос — ты не умер, — молодой мужчина с постоянно меняющимися глазами возник в центре пространства.

— Тогда зачем вы тут? — поинтересовался Гарри. — И где мы?

Проводник сотворил себе большое кожаное кресло и дымящуюся трубку.

— Ты как всегда задаешь много вопросов, — мужчина сделал затяжку и выпустил дым колечком. — Мы в твоей голове. А я тут просто так. Ты как-никак начал вместе со мной забавный эксперимент.

Гарри тоже пожелал сесть, и напротив Проводника появилось второе кресло, но оно было темно-зеленого цвета с мягкой обивкой, такое, как в доме зельевара. Мальчик поморщился при мыслях о своем опекуне.

— Я как-то и не собирался экспериментировать, просто обещал не дать заскучать, — осторожно произнес Поттер.

Проводник хмыкнул и сделал новую затяжку.

— Вся жизнь — это сплошной эксперимент. Иначе просто быть не может. Все живет ради поиска идеального мира. Абсолютно все.

— Простите, но я не понимаю о чем вы сейчас.

Проводник задумчиво посмотрел на мальчика.

— Существует огромное множество миров. Они построены на альтернативных возможностях. Это очень сложно объяснить. Скажем так, когда перед тобой встает осмысленный выбор чего-то, рождается новый мир, альтернативный принятому тобой решению... Все это нужно, чтобы создать идеальный мир.

Гарри попытался осмыслить сказанное.

— Сколько же должно существовать этих миров? Если только один я в своей жизни совершаю тысячи выборов, а на Земле шесть миллиардов человек.... Ух... Это же невообразимо! — воскликнул мальчик, подпрыгнув в кресле, — Но тогда где находится это множество миров?