Мое сердце, когда...

Глава 4. Игра

  Мне было плохо. Вчерашнее самоубийство отзывалось тупой болью в голове и сухостью в горле. Ах, точно, это не оно. Это алкоголь.
  Я с трудом распахнул тяжелые веки, казалось, что и без того узкий разрез моих глаз стал еще ýже. Повернул голову вправо, словно мешок с мукой, и увидел Такую. Он спал рядом, подложив под голову ладони и даже не раздевшись. Впрочем, как и я.
  Воспоминания о самоубийстве тут же вернулись: точно, оно же не удалось. Всего лишь изменилось мое мирооущение и проснулось то щекочущее чувство в груди. Пушистые ресницы Такуи трепетали во сне, рот немного приоткрыт; лицо одновременно спокойное и напряженное. Я подумал, что будет очень нехорошо, если он вдруг проснется и увидит, что на него пялятся, поэтому заторопился в ванную.
  Выходя из душа с обернутыми полотенцем бедрами и более ясным разумом, я бросил взгляд на часы. Безмолвные стрелки показывали десять часов утра. Мне не верилось, что я, обычно просыпающийся не раньше полудня, вдруг встал так рано, еще и после попойки.
  Я пил чай, когда ко мне вышел посвежевший и одетый для пробежки Такуя.
  — Рано ты, — сказал он, присаживаясь напротив.
  — Удивлен не меньше тебя. Хорошо вчера посидели, — усмехнулся я, потирая гудящий висок.
  — Может, тогда присоединишься?
  — Почему бы и нет? — я пожал плечами. Помыв кружку, поспешил одеться.
  На улице было тепло и свежо, редкие жители Токио уже спешили по своим делам. Мы с Такуей бежали по выстланными плиткой дорожкам, изредка обгоняя друг друга, как бы играли, и я чувствовал, как отступает головная боль.

***

  Закончились выходные, а я не потратил их на просмотр посредственных американских фильмов. Входная дверь больше не скрипела, в холодильнике появилось приличное количество еды, беспорядок пропал из комнат моей квартиры. Я смотрел на все с чувством глубокого удовлетворения.
  Это был понедельник, первый рабочий день Такуи. Воспользовавшись одиночеством, я набросал еще несколько страниц своей книги и побродил по парку перед домом. На обратной дороге наткнулся на свою соседку, госпожу Хараду. Пожилая женщина стояла перед своей квартирой с тяжелыми сумками и тщетно пыталась справиться с дверным замком.
  — Давайте помогу, госпожа Харада, — сказал я, забирая из её сухоньких рук сумки.
  — Ох, спасибо тебе, Рин! — Ключ повернулся в замке, она открыла дверь. — Может, зайдешь? Я угощу тебя джемом.
  — С радостью приму ваше предложение!
  Квартирка госпожи Харады была поуютнее моего тогдашнего жилья. В кухне витал аромат еды, а стол украшала цветастая скатерть. Я присел на один из стульев, опуская сумки на пол.
  — Кажется, ты теперь живешь с парнем? — спросила она. — Вот уже несколько дней вижу его с утра.
  — Ох, это мой друг! Его выгнал арендодатель, а я предложил жить у меня.
  Госпожа Харада хитро улыбнулась, морщинки избороздили её старческое лицо. Седые волосы собраны в пучок, отчего она похожа на добрую милую старушку. Но я знал, какие мысли могли родиться в её голове.
  — А может ты влюбился? — спросила она. Рука с ложкой джема застыла у моего рта, я до сих пор помню, как испугался тех слов. Сейчас я уже не вздрагиваю от подобного, но тогда...
  — Что вы говорите, госпожа Харада! — я издал пару нервных смешков, желая хоть немного разрядить обстановку. — Я помог Такуе в трудную минуту — всего-то. Да и платить за квартиру удобнее, если учитывать те небольшие деньги, полученные мной за продажу некоторых рассказов.
  — Ой, жалко, конечно, что их так часто отвергают. Ты же отлично пишешь, Рин, это настоящий талант!
  Я довольно слушал госпожу Хараду и поедал джем. Её мысли могли быть очень странными, но внимание легко перескакивало с одного на другое. И тогда мне это очень помогло уйти от смущающей и непонятной мне темы. Сейчас же я иногда жалею, что не прислушался к ней тогда; возможно, моя жизнь наладилась бы быстрее благодаря несостоявшемуся разговору.
  Когда я вернулся от госпожи Харады и сидел в прихожей, пытаясь распутать узел на шнурках моих кроссовок, вернулся Такуя. Уставший и измученный он сел рядом и повалился на меня со словами:
  — Как же я уста-а-ал!
  Я был не готов к такому повороту событий. Сбитый с толку и с ушибленным затылком, я смотрел на нависшего надо мной Такую и пытался вспомнить, как упал под его небольшим весом.
  — Ты... странный, Такуя, — пробормотал я, а сам с ужасом понимал, что мои глаза жадно перемещаются по его лицу, разглядывая каждую черту.
  — Не больше, чем ты, — усмехнулся он и перекатился на бок, давая мне вздохнуть с облегчением.
  — Я приготовлю ужин, — сказал Такуя, надел тапочки и скрылся с глаз.
  Полежав еще немного, я все-таки разулся и медленно поплеся за ним, пытаясь унять бурю мыслей, разыгравшуюся в моей голове. Точно помню, что в тот день так и не распутал тот узел на шнурках.