Да что вы вообще знаете о его жизни?
Ровным счетом ничего. Даже лучшая подруга его детства не знала этих фактов, пока не случилось одно "но".
Вы даже подумать не могли, что вообще может твориться в вашем городе...
— Влад! Очнись, сукин ты сын! Давай, открой глаза! — Ника уже начала срывать голос в истерике.
Его грудь, покрывшаяся холодным потом, начала прерывисто подниматься, губы зашлись в беззвучном шепоте, ресницы подрагивали. Прохладные пальцы ласково сжали её запястье,
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
— Испугалась?
— Ты ещё спрашиваешь?!
— Ну, да. Я же всего-то отключился, а ты уже подняла такую истерику!
— Всего-то?! Влад! Ты кретин!
Гневный взгляд девушки медленно начал затуманиваться, постепенно в её глазах загорелись огоньки радости. Уголки пухлых губ поднимались, озаряя лицо Ники улыбкой.
— Ника?
— А хотя знаешь, ты наверное прав. Надо просто радоваться жизни и каждому моменту.
— Ты меня пугаешь.
— Неужели я настолько страшная?
— Нет, ты очень красивая.
— Тогда поцелуй меня.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Она слышала лишь бешенный стук своего сердца, а он — её прерывистое дыхание.
— За тебя говорят наркотики. Я не могу так с тобой поступить.
— Ещё недавно ты говорил мне такие красивые речи о том, ка я тебе дорога, и как сильно ты меня любишь, а уже сейчас отказываешься и поцеловать, хотя я так прошу б этом?
— Я повторюсь. За тебя говорят наркотики, и я ничего с тобой не сделаю, пока ты сама не попросишь этого в адекватном состоянии. О чём я вообще думал, когда давал тебе эту дрянь?
— О том, что хочешь накачать меня и заняться любовью.
— Ну ты и дурочка. Так, пойдём-ка со мной. — Влад быстро подхватил девушку на руки и понёс в комнату.
— Ой, ты всё-таки решил меня расцеловать?
— Что? Нет! Сейчас я принесу тебе чай, ты тут посидишь, отдохнёшь, может поспишь, тебе станет лучше, и уже завтра ты ничего не вспомнишь. Вот так, — он аккуратно положил хрупкую девушку на кровать, словно опасаясь причинить ей боль, тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, и закрыл её на замок.
Нет, он бы ни за что не сделал это с ней, будь она адекватна. Но сейчас это было для её же безопасности. И зачем он только согласился? Ну ведь знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Тогда зачем? Хотел угодить ей? Не хотел видеть грустный взгляд? Или может просто не хотел ходить с чувством вины, если бы она обиделась на отказ? В любом случае, теперь это самое чувство вины ещё долго будет терзать изнутри.
— Выпусти меня.
— Нет.
Что-то твёрдое ударилось о стену и сползло вниз.
— Выпусти. Я себя нормально чувствую! — Девушка прыснула от смеха и звонко захохотала.
— Я заметил. Нет, прости.
— Ну и иди, куда шёл!
— Ты же знаешь, что я никуда от тебя не уйду. Сколько раз тебе можно это говорить? Сто? Тысячу?
— Каждый день. Просто говори мне это каждый день.
Он развернулся к двери и упёрся неё головой. Кулаки били по тёмному дереву. У него уже не сил держаться. И он это понимает.
