– В общем, так, Прокофьева! Мы требуем, чтобы четырнадцатого февраля тебя в школе не было! – заявила Ира Ракитина, сверкая потемневшими от ненависти голубыми глазами.
Девчонки, которые ее окружали, дружно закивали. Катя поискала среди них Бэт и Ник. Вероника почему-то отсутствовала, а Бэт, то есть Таня Бетаева, с каменным лицом смотрела мимо нее.
– Ты, Танька, такого же мнения? – на всякий случай спросила ее Катя.
– Естественно, – так и не взглянув на подругу, процедила Бетаева. – Ты же все равно ни в чем не участвуешь, а любовь вообще презираешь. Зачем тебе День влюбленных? В прошлом году ты сама с него сбежала!
– Ясно, – сказала Катя и повернулась опять к Ракитиной. – Если бы вы ко мне не прицепились, то я, возможно, и в этот раз не пришла бы, потому что мне противно смотреть на ваши праздничные ужимки в честь какого-то монаха Валентина! Теперь из принципа приду! А на ваши требования мне наплевать! Вы ничего мне запретить не можете! Кто вы такие, чтобы мне что-то запрещать?
– Мы – коллектив, – опять очень гордо ответила за всех Ракитина.
– Это вы-то коллектив? – усмехнулась Катя. – А как же парни? Нужно и их мнение спросить!
– Да кому ты нужна! – зло улыбнулась Ира и перекинула свои отливающие золотом волосы на грудь, чтобы невзрачная Прокофьева чувствовала, с кем разговаривает. – Они даже и не заметят твоего отсутствия!
– А это мы сейчас проверим, – запальчиво ответила Катя и зашла в кабинет истории, где у них должен был начаться последний урок. Девчонки встревоженной стаей влетели вслед за ней. Ракитина пыталась оттеснить Прокофьеву к собственному месту на ряду у стены, но Катя резко отодвинула ее рукой и обратилась к парням их девятого «Б», которые хохотали, собравшись возле двух парт в конце класса.
– Ребята, – чуть дрогнувшим голосом сказала она. – Мне надо спросить у вас одну вещь...
Одноклассники, еще улыбаясь и бросая друг другу веселые реплики, повернули к ней свои лица. Катя тут же пожалела о том, что затеяла. Не надо было никого ни о чем спрашивать. Надо было просто прийти четырнадцатого февраля в школу как ни в чем не бывало. Какая-то Ракитина, мнящая себя хозяйкой класса, ей не указ! А Бетаева вообще глупа до отвращения! Неужели можно так резко перемениться от какой-то там симпатии к Шмаевскому? С другой стороны, можно было действительно и не приходить в школу в этот день. Какая разница... Но теперь глупо молчать. Все на нее смотрят и ждут, что она скажет. А что же ей сказать? Какой ужас! Сейчас все покатятся со смеху...
