Дневник Вирджинии Купер.

Part 1.

Дневник!

Мы с матерью снова переехали в новый штат. Спросишь, какой на этот раз? Миннесота. Норт–Окс.

Чудовищно маленький городишко. Настолько маленький, что все успели разбиться по группам, и новичку тут встрять некуда.

После переезда во мне поселилось липкое чувство одиночества. Все мои друзья остались в прошлом городе, с отцом.
Пока мы ехали, я не сомкнула глаз. Как же хочется спать.

Я осмотрела местность, купила содовой и вернулась домой. А смысл? Вечно горюющая мать, которой я не нужна, серость будней и тонкие стены. Меня спасает стеллаж с книгами. Что тут у нас? Генри Джеймс, Джек Лондон, Джон Хамфри Нойес? Негусто, но на первое время хватит.

Я больше не могу слушать всхлипы матери. Надо проветриться.

Только что спросила у мимо проходящей компании, где можно расслабиться. Они сказали, в гробу. Остроумно.

Открыла карту, которую мне любезно бросил в лицо какой–то очень милый дяденька (кончалыга в пятом поколении), нашла себя, нашла озеро, которое есть неподалеку, удивилась его названию. Озеро Окс в городе Норт–Окс. Гениально.

Как же болят ноги. Я пришла домой. На том озере какая–то компашка устроила праздник.

Они пили дешевое пиво и закидывали в себя какие–то неоново–розовые таблетки. Догадываюсь, что это было.

Хотела к ним присоединиться, но не решилась, пока мать в таком состоянии. Мало ли, я напьюсь, а она тут бордель разведет.

Я не люблю свою жизнь. Почему? Мои мышцы костенеют. Неизлечимая болезнь, как следствие генной мутации, мать ее дери.

Этот диагноз мне поставили в прошлом году. Врачи сказали, что больше двух лет не протяну. За что оно мне? Чем заслужила? Мне всего шестнадцать! Это несправедливо!

Ребята на озере впустую пропивают жизни, а я? А я тоже так хочу. Но не могу.

Жизнь же надо прожить достойно. Но вот понятие "достойно" для каждого свое.

Я не хочу последние месяцы своей недолгой жизни просиживать дома с матерью. Может ты хочешь спросить, что случилось? А я расскажу.

"Любимая мамуля" сходила от папеньки налево... пару–тройку раз. И он узнал. И запил. Даже не запил, а забухал. Бил ее, а меня называл кровиночкой. А мне по барабану на их взаимоотношения, у меня болезнь неизлечимая, алло, родители!
Все заканчивалось тем, что мать забирала меня, и мы переезжали в другой штат. Зачем ей я? Чтобы папенька вернулся. Ведь одной без мужика сложно. Отец — это, пожалуй, единственный человек, которому я нужна.
Я привыкла, что каждое новое место быстро покидалось, но в прошлом штате мы задержались прилично. Дело в том, что меня укусил комар. И все бы хорошо, но на месте укуса образовался отек, который не спадал две недели. Две недели! Папа заподозрил неладное и, взяв меня и мать в охапку, поехал в больницу. Врачи полтора года выясняли причины частых отеков тканей. Царапина — отек, ушиб — отек, пытались лечить уколами — от каждого укола — отек. Они не поддавались мед. препаратам, поэтому меня таскали из больницы в больницу, но врачи пожимали плечами и назначали лекарства, от которых лишь сводит желудок. И когда мне поставили диагноз (худший день в моей жизни), врачи объявили, что жить мне осталось недолго. Истерика родителей, моя двухмесячная депрессия, загул мамы, забух папы. И вот, прошел год, и мы снова скитаемся по штатам. This is my fucking problem.

Пора спать.
Мать внизу орет на кого–то по телефону. Спокойной ночи, бл#ть.