Новенький

Пролог

"Мой дорогой лучший друг, это я, твоя Венера 

Фома, я пишу это письмо не потому что собираюсь с тобой прощаться, я не в силах это сделать, даже если захочу. Просто пишу, чтобы мои слова благодарности в твой адрес так и не попали к тебе в руки, а лежали где-нибудь в тихом укромном месте, пылясь от времени. Может, только наши дети с внуками прочтут его, поэтому, постараюсь выражаться крайне литературно. 

Начну с начала. С самого моего рождения я видела тебя и твои волнистые светлые волосы. Когда мы научились говорить, то ты сразу начал осыпать меня комплиментами. Не могу сказать точно, но, думаю, твоим первым словом было "красотка". Хех, немного самовлюблённо, но это так. И всё благодаря нашим родителям, которые дружили семьями задолго до нашего рождения. Дружба их и погубила.

Но никто не застрахован от пороков нашего мира. Я не сильно была расстроена разводом своих родителей, но, кажется, ты чувствовал себя дерьмово. Чёрт, я же обещала плохо не выражаться. Вообщем, когда твоя мать уходит к отцу твоего друга, как было в нашем с тобой случае, наступает период перемен. Ещё в детстве я знала, какая на самом деле моя мать. Она была сердцеедкой, ветреной и неподвластной никому, как и моему отцу. И даже мне. Поэтому её нисколько не смутило бросить собственную дочь на руки её биологического папаши со словами "Я знаю, что ты справишься". Пусть сейчас я и нахожу нас похожими не только внешностью, но и некоторыми взглядами на жизнь, я всё равно не могу до конца понять её поступка. Куда она спешила бежать? К кому, если никто, кроме нас в этом бренном мире, её не примет? Но хватит об этом.

Твой отец был твоим примером для подражания до момента его ухода из семьи. Наверное, твоя ранимая душа много страдала, и мне не понять и половины твоих мук, однако это не мешало тебе поддерживать меня. Зачем ты помогал мне, когда помощь требовалась тебе? Только сейчас я могу ответить на этот вопрос, особенно ясно я это понимаю, когда рано утром, когда солнце ещё не взошло над горизонтом, а луна заменяет уличный свет, в самое холодное время суток, ты укрываешь меня одеялом. Но об этом позже.

В 13 лет мы с папой переехали в Сент Джонс. Оттава, город, в котором мы родились, его стал напрягать, напоминая о бывшей жене. А когда мы маленькие, никого не интересует наше мнение, ведь мы - дети, которые даже собственные чувства порой не можем объяснить и показать. Вот так, наплевав на мои просьбы остаться в столице Канады, рядом с моим единственным другом Фомой Ланкастером, фамилия которого приносила отцу боль, были проигнорированы.