Мы же братья

47

Чон старался, он правда старался изо всех сил: он думал о море, он считал овец, складывал в уме дробные числа, вспоминал биографию Сталина – он не мог заснуть. Бесполезно! Вообще ни в одном глазу!

Какое тут спать, когда буквально только что (три часа и двадцать семь минут назад) признался в любви?!

В первый раз в его непродолжительной, полной совершенно других забот жизни.
Чонгук ворочался на совсем смятой уже постели, кусая губы. Его бросало то в жар, то в холод.
Самое главное, ему вообще было абсолютно наплевать на то, что по всему этому поводу думает Тэхён. Он сам хотел, и сам признался, ради себя, ради того, чтобы сказать уже это вслух, ему в лицо. Другое дело, что само признание было, безусловно, несколько спонтанным – но давайте будем честными, Тэ сам виноват, он вёл себя уж слишком как придурок!
Нет, он думал, конечно, о Ви-хёне. Тот хотел превосходства? Он его получил – Гук раскрыл все карты перед ним.

Только почему тогда, в коридоре, когда Чон уходил, старший выглядел так… повержено?
И всё ещё до сих пор совершенно не ясно, какая муха его укусила, и почему он так взрывно себя вёл до этого.

Чонгук намотал ещё несколько киловатт энергии, вертясь в постели, а потом вскочил, в сердцах откидывая одеяло:

- Да хибомовы яйца! Как же достало всё!

Ему срочно, нет, не просто срочно, ему жизненно необходимо сию же секунду поговорить с Намджуном!
Чёртов Тэхён был прав, сам он с этим не сможет справиться – ему нужен мозг группы.

То, что на часах третий час ночи его совершенно не заботило (заботило, конечно, но просто вот… не в этот раз, ладно?), он потянулся к смартфону и прослушал не больше трёх гудков в трубке.

- М?

- Хён, спишь?

- Нет.

- Хён, пожалуйста, мне очень надо. Поговори со мной, пожалуйста… - к концу фразы его голос из уверенного превратился в почти ноющий.

Чёрт.

- Я… - лидер, казалось, посмотрел на часы, - ох, сейчас приду.

Чон сбросил вызов и пошёл открывать дверь, НамДжины жили через две комнаты от него.
Когда РепМон зашёл и увидел Гука, его лицо вытянулось:

- Боже, ну и вид у тебя, что произошло?

- Я-я…

Гук в очередной раз похолодел, прокручивая фразу в голове – осознание сделанного тяжело давило в солнечное сплетение.