Roommates [l.h.]

17 - l

• Luke

Я чувствовал себя ужасно из-за того, что заставил ту девушку, что взяла меня за руку, плакать. Но я ведь совсем ее не знаю.. и Элизабет это бы точно не понравилось.

— Элизабет, — я вновь полностью произнёс ее имя, и она улыбнулась мне в ответ.

— Лукас, — она подошла ко мне вместе с врачом и еле заметно коснулась моих пальцев.

— Мистер Хеммингс, как вы себя чувствуете?

— Отлично, — я не мог оторваться от ее зелёных глаз.

— Извините, но я так не думаю, — вмешался какой-то парень из моей палаты. — Он совершенно точно не помнит как минимум свой последний год жизни.

— Лукас, какой сейчас год?

Я нахмурился.

— Да я даже дату назвать могу! Двадцать первое апреля две тысячи пятнадцатого.

— Лукас, сегодня седьмое декабря две тысячи семнадцатого.

— Быть того не может! Я лежу здесь из-за передозировки.

Я посмотрел на свои руки, но на них не было следов от иголок.

— Люк, ты был в коме три недели, — Элизабет взяла меня крепко за руку.

Я испугался. Я был в коме три недели и моя память покинула меня. Я не помнил тех людей, что были в моей палате. Но я помнил Элизабет. Это было важнее, это успокаивало меня. Но лицо этой девушки делало мне больно. Она была красива даже с заплаканными глазами.

Я отвёл от неё взгляд. Мне было стыдно.

— Простите, я совсем вас не помню, — мои глаза встретились с глазами того парня.

— Я Калум, а это Эннис, — он приобнял ее. Наши глаза встретились и я что-то почувствовал. Что-то внутри.

— Эннис, — я попробовал ее имя на вкус, вспомнить ее было сейчас куда важнее этого парня.

— Лукасу требуется отдых, вы можете заглянуть позже, — доктор проводил всех на выход, но прежде чем Эннис оставила меня, я успел подарить ей улыбку, хоть и фальшивую, ведь я совсем не помнил, что связывало меня с этой девушкой.

Спустя пару минут после того, как все они покинули мою комнату, Элизабет вернулась и задвинула все шторы.

— Элизабет, — мне всегда нравилось называть ее полным именем.

— Люк, — она села в кресло рядом со мной, — ты должен понять, что многое изменилось за эти два с лишним года.

— Что например?

— Мы видимся впервые за все это время.

— Я думаю, ты должен все вспомнить сам, — она грустно мне улыбнулась. — У нас есть гипнотерапия, где тебе помогут.

Она встала и уже почти вышла.

— Но знай вот что: мы давно уже не вместе и я разбила твоё сердце.

Я лежал в этой палате, брошенный один на один со своими мыслями.

— Эннис, — я снова попробовал ее имя, но это ничего мне не дало. Я лишь чувствовал тепло внутри себя, когда говорил ее имя. Поэтому я повторил его ещё  раз, а затем ещё и ещё... пока мне совсем не приелось.

Голова болела, но я продолжал заставлять себя вспомнить хоть что-то о ней. Вдруг мои глаза расширились и я перестал нервно стучать по ноге пальцами.

Лайн.

Лайн-Хаустер.

Ее звали Эннис Лайн-Хаустер и мы целовались.

Я любил ее?

Этого я вспомнить не мог.

Поэтому я лишь был заперт в своей собственной голове, неустанно выкрикивая вопросы и не получая на них ответы.