Эшли Белл

«Капитан? Это ты, Капитан?»

Двенадцатью годами ранее

Лестница съехала вниз до самого пола стенного шкафа, и Биби знала, что это приглашение, но она немного колебалась, принимать его или нет. Несмотря на правильную геометрию лестницы, кое-что в том, как она опускалась, словно зигзагами, наводило на мысль о ее схожести со змеей.

Пока девочка смотрела вверх на люк, открывающий путь на чердак, темнота его частично рассеялась – ряд голых лампочек осветил верхнее королевство от одного конька крыши к другому.

Второе приглашение не прибавило ей желания подняться вверх в поисках Капитана.

Биби называла его Капитаном потому, что когда-то он был капитаном в корпусе морской пехоты США. Он пережил множество ярких приключений в годы войны и в годы мира. Биби нравилось слушать его рассказы, поэтому девочка часто просила старика пересказывать ей одни и те же истории. После ухода в отставку Капитан сменил несколько работ. Он лет пять прожил в квартирке над гаражом, прежде чем Биби нашла его мертвым на кухне. Он лежал в луже крови. Ее было так много, что могло показаться, будто Капитан в ней плавает.

Он был человеком мужества, принципиальности и чести. В его обществе ей ничего не грозило. Капитан ни за что не причинил бы ей вреда. Он скорее умер бы, спасая ее.

Если Капитан – на чердаке, если он вернулся из места, куда после смерти попадают герои, у нее нет никакой причины бояться его. Храбрые девочки не станут поощрять свою слабость, а тем более не капитулируют, забыв здравый смысл и вследствие предрассудков отступив перед иррациональными страхами.

– Капитан! – вновь произнесла она. – Это ты, Капитан?

В ответ раздался мелодичный перезвон колокольчиков. А может, звенел один, однако звук был таким громким, словно звенело три. Капитан привез его из Вьетнама много лет назад. Сувенир-воспоминание о днях тяжелой и безрезультатной войны.

Красиво изготовленный из серебра, колокольчик был размером с винный бокал. С помощью мудреного механизма три его язычка двигались одновременно и не зацеплялись друг за друга. Первый язычок ударялся о «талию» колокольчика, которому придали типичную для всех колоколов форму, второй издавал звук, встречаясь с серебряным «бедром», а третий – с «губой». Три звука были разной тональности, но, накладываясь друг на друга, производили очень приятную мелодию.