cigarette daydreams || h.s.

chapter two: roses

Я проснулась от ужасного чувства тошноты. Я буквально чувствовала, как она заполняет все мое тело. Первым делом пришлось схватиться за мусорку, стоявшую возле моей кровати. Курс интенсивной химиотерапии начался две недели назад.
Судя по тому, что сбоку послышались шорохи, Гарри проснулся от неприятных звуков, издаваемых мной.

– Эй, у тебя там все нормально? – спросил он через шторку.

– Да, – ответила я, вся в слезах.

– Может тебе нужна помощь?

– Нет, я же сказала, что все нормально! – резко ответила я, переходя на повышенные тона.

Его не остановили мои слова. Он медленно встал с кровати и выглянул, чтобы проверить жива ли я.

– Нет, давай я все же помогу, – он подошёл и взял мои волосы, пока из меня выходили, как мне казалось, органы.

– Гарри, ты перешёл через черту, – с смешком сказала я, но ответа не последовало.

– У тебя... – он перестал говорить на середине фразы и отпустил свою руку. Я заподозрила что-то неладное, поэтому повернулась, чтобы посмотреть на него. В его руках был клок волос, моих волос. Я постаралась сделать вид, что все нормально, но все не было нормально, – Я сожалею.

– Все нормально, Гарри, – мой взгляд был наполнен отчаянием, – Спасибо за помощь, – я улыбнулась ему.

– Обращайся, – после этих слов он направился к себе на кровать.

Я окончательно вытерла все с лица через пять минут после случившегося и решила продолжить спать, но мне этого сделать так и не удалось. Я пролежала до момента, когда наступало время посещения, не думая ни о чем.

Раздался стук в дверь, после которого зашёл Мэтт. Я была крайне удивлена его визиту, но в то же время я совершенно не хотела видеть его сейчас. Он прошел к моей кровати, кинув неодобрительный взгляд на Гарри.

– Привет, – я встала с кровати для того, чтобы обнять его, но он обогнал меня и нежно поцеловал в щеку, даря букет моих любимых красных роз.

– Ты забыл, – на меня накинула волна грусти, – Ты забыл, что я тебе говорила о букетах. Я просила тебя не тратить деньги на цветы, которые потом все равно завянут.

– Прости, я правда забыл, но мне так хотелось сделать тебе приятно.

– Спасибо, Мэтт, но это не стоило того, – мы еще довольно долго обсуждали мое состояние, химиотерапию и все то, что обсуждать мне сейчас совершенно не хотелось.

После того, как он ушёл, мне стало как-то легче. Я просто не чувствовала никакого давления.

– Не будь такой напряженной, – сказал Гарри, отдергивая ширму.

– Я не напряженная.

– Ты напряжённая, я же вижу.

– Хорошо, если тебя это бесит, то я выйду, – я встала с кровати и направилась к выходу.

– Я не это имел в виду, – крикнул он мне, когда я захлопывала дверь.

Сейчас я хотела только одного. Шоколадного батончика. Как раз в кармане завалялось несколько центов, поэтому я держала направление в сторону автомата, который так несчастно бил Гарри совсем недавно.

Добившись своей цели, я села на стул рядом с ним и начала неспешно есть свой желанный батончик и наблюдать за людьми, окружающими меня.
В конце коридора стояла женщина с девочкой. У девочки не было волос. Это ждёт, судя по всему, и меня. Она плакала и пыталась надеть на себя парик с длинными чёрными волосами. Я бы не хотела носить парик, если честно. Зачем скрывать то, что делает тебя тобой и показывает твою историю? Батончик закончился и я отправилась обратно в палату. Я была крайне удивлена, не найдя никого в ней. Но листок бумаги на моей кровати удивил меня больше.

По центру была нарисована роза, красная роза, а сзади была надпись:

«Не переживай, эта роза никогда не завянет» - Гарри хх