Божественная дипломатия

Глава 5

Глава 5
Заботы о гостях, а также новая работа Оскара Хоу
– Беги, детка, – сказала вслед несущейся сестренке богиня, покачав головой. Потом поднялась с диванчика, с достоинством расправила пышную юбку светлого платья. Цокнув языком, оглядела орошенные слезами обиженной Бэль места и легким движением пальчиков активизировала простейшее заклинание, высушившее нежную тонкую ткань.
Убедившись, что с туалетом все в порядке, Элия чинно поплыла по коридору к лестнице, направляясь в сторону гостевого крыла, которое готовила к приему посольства пара заботливых братьев. Любопытной принцессе очень хотелось посмотреть, как продвигаются дела, чтобы потом провести день сообразно личным планам. К тому же вчера принцы закончили самую обыденную часть работы, а за налаживанием чар шкатулки Миреахиля не отказался бы понаблюдать ни один маг.
Ориентируясь на излучение родственной силы, богиня прошла по мягкому ворсу шафранового ковра западного гостевого крыла. Как и весь третий этаж, эта часть здания была отделана в охристых тонах.
Элия уже давно привыкла к обычаю близкого стилевого решения для каждого этажа Лоулендского замка. Исходя из огромных размеров здания, это было весьма уместно, ибо создавало необходимое ощущение цельности.

Первый этаж – чуть золотистый мрамор, витарь и розы, второй – витражи, стрельчатые окна, зеркала, картины и белый мрамор, третий – ткани золотых оттенков, гобелены и дерево, четвертый – серебро и хрусталь, и так далее.
Богиня остановилась перед дверью, из-за которой раздавались знакомые голоса, и внимательно изучила свежую табличку, вдетую в резную деревянную рамку. На золоте высоким лоулендским шрифтом с элементами декора были выбиты письмена: «Высший вар Монистэль ист Важар».
Отворив дверь, принцесса вошла и, миновав небольшую прихожую, оказалась в гостиной. Развалившись в кресле, Мелиор лениво скользил глазами по белоснежной лепнине потолка, Энтиор неторопливо прохаживался вдоль стены. Элии сразу стало ясно, что братья напряженно работают.
Окинув взглядом комнату в зеленовато-золотистых тонах с вкраплением белого, богиня одобрительно кивнула. «Если я хоть что-то понимаю в эльфах, Монистэлю должно понравиться. Использованы его родовые цвета и есть намек на траур – элементы белого».
– Прекрасный день, мальчики, – поздоровалась Элия под мелодичный шелест фонтана – ручейка с натуральными камешками, расположенного у бара, и опустилась на оттоманку. – Чем занимаемся?
– Прекрасный день, дорогая, – каким-то чудом Мелиор умудрился остаться в кресле и одновременно создать видимость изысканного поклона.
Энтиор тоже поприветствовал сестру.
– Заклинания защиты уже установлены и перепроверены, все дополнения сплетены безукоризненно. Никаких трудностей. Просто теперь мы встали перед проблемой выбора предмета для закрепления нити заклинания связи со шкатулкой Миреахиля. Конечно, можно взять любую вещицу, но нить будет крепче и возникнет быстрее, если предмет привлечет внимание высшего вара и вызовет сильную эмоциональную реакцию.
– Вот за что я тебя люблю, Мелиор, так это за то, что уж если тебя что-то все-таки заставили делать, ты сделаешь это хорошо, – не то в шутку, не то всерьез призналась богиня.
– Ты прекрасно знаешь меня, дорогая, – галантно согласился принц, чуть склонив голову.
– Так на чем вы остановились?
– Энтиор предлагает гобелен с лесной поляной, что в спальне, а я статуэтку Сильдирена «Олень и девушка». – Мелиор кивнул в сторону небольшой мраморной статуи тоненькой юной эльфиечки, робко протягивающей руку к морде доверчиво льнущей к ней оленихи. – Это может напомнить ему о жене. Как думаешь?
– Ты исходишь из предположения, что Монистэль любил свою супругу, покинувшую инкарнацию. Но ведь он полубог, улаживающий конфликты, а значит, и брак мог быть браком по расчету, или же вар женился лишь по обычаю, подыскав ту, которая могла бы стать его наперсницей.
– Верно, милая, я как-то упустил из виду тот факт, что и эльфам не чужд расчет, а тем более эльфам с таким божественным талантом. – Мелиор признал ошибку в своих рассуждениях и покаянно кивнул.
– Но предложенный мной гобелен изображает только лес, а раз вар бывает в лесу регулярно, значит, ему нравится посещать подобные места, – довольно констатировал Энтиор, наслаждаясь маленькой победой.
– Для вара Монистэля лес – источник покоя и отдохновения. Сильных эмоций изображение, которое ассоциируется с этими ощущениями, вызывать не должно.
С таким же успехом мы можем крепить нить заклинания к фонтану-ручейку, – разочаровала довольного брата Элия. – Все-таки я за скульптуру. Не потому, что она может напомнить высшему вару о покойной супруге, а потому, что мордашка этой девочки слегка смахивает на Ижену.
– А ведь и правда что-то есть, – согласились братья после пристального изучения скульптуры. – Но что это нам дает?
– Вар бездетен, а Ижена, судя по немногочисленным имеющимся у нас данным, все еще совершенный ребенок. Если вы помните, я говорила, что из всех жриц Монистэль предпочитает общаться именно с ней, – намекнула Элия.
А Энтиор добавил с двусмысленной улыбкой:
– Надеюсь, ты права, стради, и вар невольно видит в Ижене желанного ребенка. Мы изрядно позабавимся, если на самом деле окажется, что ответ кроется под белым фонарем с лилией.
(Принц Энтиор шутливо намекнул на возможность извращенных наклонностей вара. Белыми фонарями с лилией в Лоуленде отмечались бордели для лиц, предпочитающих в качестве партнеров для интимных игр несовершеннолетних.)
– Что ж, я готова рискнуть и довериться благородству души вара и широким возможностям его ассоциативного мышления, – торжественно заверила присутствующих принцесса. – Впрочем, если ошибаюсь, ничего трагического не произойдет. Связь со шкатулкой установится чуть позже и будет менее прочной, только и всего.
– А такие мелочи всегда можно уладить, пропустив через заклинание больший поток силы, – заметил Мелиор.
– Вот только придется работать самим и не ждать, когда вар потратит личную энергию на налаживание связи, – скорбно покивала богиня, не удержавшись от маленькой шпильки касательно лени Мелиора.
– Раз выбор сделан, пора. – Принц встал и приблизился к статуэтке.
Родичи охотно предоставили право плетения ему, безоговорочно признавая первенство брата – Лоулендского Паука – в сотворении чар слежения.
На сей раз бог не стал использовать личную силу. Он простер над скульптурой холеные руки с безупречным маникюром, давая призванной силе Источника свободно струиться по ним, ощущая структуру камня и ту энергию, которую вложил в творение прославленный Сильдирен. Потом Мелиор точно, отработанными веками практики жестами, свил из силы тонкую ниточку, протянул и соединил один ее конец с сетью-заклинанием шкатулки, часть коего он еще раньше припрятал в защитных чарах, окружающих покои. Второй кончик бог ловко переплел с самой энергией изваяния. Шепча ключевые слова силы и персонификации, принц позволил нити натянуться и, резко дернув, оборвал ее. Нить свилась жгутом и спряталась в статуэтке, дожидаясь прихода хозяина апартаментов и его внимания. Чтобы потом, словно зерно после живительного ливня, преобразившись, вновь взойти магической крепкой нитью уже из новой силы, силы самой жертвы наблюдения.
Завершив работу, Мелиор довольно улыбнулся.
Элия несколько раз хлопнула в ладоши, принц поклонился, признавая, что действительно заслужил овации за хорошую работу.
– А что с комнатами для других дорогих гостей? – полюбопытствовала богиня. – Там вы уже сделали плетение?
– Нет, но зато установили общие чары слежения за всеми комнатами, отведенными посольству, и единогласно выбрали точки акцента для заклинаний «шкатулки», – ответил Мелиор, возвращаясь в кресло. – Стену комнаты Фаржа ист Валька украсили меч и кинжалы работы знаменитейшего оружейника Каартахефа, ни один воин не сможет остаться равнодушным к такому оружию, для Магжи нить укрепили в картине из ульского стекла. Если помнишь, она одно время висела в коридоре второго этажа, очень нравилась Рику.
– «Огненная девка», что ли? – спросила богиня, припоминая причудливое изображение рыжеволосой девушки, пляшущей с бубном в пламени, которое как-то притащил из очередного путешествия Рикардо и торжественно повесил на стене неподалеку от своих апартаментов.
Элии запомнилось первое впечатление от этого произведения: неистовая жажда жизни, веселость и бурная энергия, буквально перехлестывающая через край. Поскольку официального названия у картины не было, то и прижилось данное Риком – «Огненная девка». Ульское стекло провисело в коридоре почти десять лет. Но однажды принц вернулся из миров довольно потрепанным, в чертовски дурном настроении, и первым делом приказал убрать резко разонравившуюся «Девку» с глаз долой. Джей потом болтал, что красотка на картине весьма смахивала на последнюю пассию братца, а вот что там между ними произошло и чем дело кончилось, не знал, сам же болтливый Рик на сей раз молчал как рыба. Словом, «Огненную девку» отправили «в изгнание» – украшать покои для гостей.
– Да, она самая, – подтвердил Мелиор. – Я думаю, варе понравится. А для Мичжеля ист Трака столик драборк – головоломку установили. Джею это по вкусу, может, и вару по нраву придется голову поломать.
– Логично, – согласилась богиня, признавая нежную привязанность брата к изящным головоломкам. К тому же столики драборк были весьма красивы и пригодны для сугубо утилитарного использования. Они имели двойную столешницу и представляли собой искусную головоломку, отдаленно напоминавшую детские «пятнашки» и «пазл».
– А что вы припасли для Ижены? – задала следующий вопрос богиня.
– С этим у нас возникли некоторые затруднения, – вынужден был признать Мелиор, испустив тяжелый картинный вздох.
– Видишь ли, дорогая, – заметил игриво настроенный Энтиор. – Мы близко знакомы лишь со вкусами жриц более зрелого возраста и иных религиозных конфессий. Со жрицами же Кристалла и их предпочтениями нам сталкиваться пока не доводилось. Может, Джея спросить? В этом вопросе он пока самый осведомленный.
– Весьма остроумно, – похвалила брата Элия. – Ну а если серьезно, мальчики, попробуйте поколдовать на чем-нибудь вроде большой мягкой игрушки. Выберите что-нибудь попушистее и с доброй мордашкой. Положите ее девушке на постель в спальне.
– Я всегда говорил, что ты гениальна, дорогая, – оживившись, воскликнул Мелиор.
– Говорил, – самодовольно согласилась богиня. – Но никогда не мешает еще раз вспомнить эту милую моему сердцу аксиому. А теперь, раз все вопросы решены, можете наскоро пропеть мне хвалебный гимн, и я отправлюсь по своим делам.
– Десяти раз будет достаточно? – подобострастно уточнил Мелиор, выписывая руками жестовый ритуал величайшего поклонения культа Лигаша.
И родственники весело рассмеялись...
Убедившись в том, что братья в состоянии довершить скрупулезную работу плетения чар без ее помощи, принцесса Элия занялась другим делом, запланированным после неофициального визита к Оскару Хоу. Богиня вернулась в свои покои и, запершись в кабинете, сплела заклинание связи.
Вызов к «абоненту» прошел сразу, видно, тот находился недалеко от Лоуленда, в мире со схожими структурами и течением времени. После магического опознания «звонящей» до Элии донеслось словечко: «Секунду!» – и проявилось изображение.
Профессор факультета истории Межмирового университета Оиттонсора Элтон вел практическое занятие с группой студентов. Он стоял в окружении примерно десятка подростков обоего пола на высоком берегу какой-то весьма бурной речки. Ребятишки лет шестнадцати были облачены в одинаковые синие хламиды весьма элегантного кроя. Принц что-то обстоятельно втолковывал радостно галдящему выводку, изрядно походившему на свору щенков, выпущенных на прогулку.
– Прекрасный день, сестра, – мысленно поприветствовал богиню мужчина, не прекращая общаться с подростками. – У тебя ко мне срочное дело?
– Не то чтобы совсем срочное, но я хотела бы переговорить с тобой побыстрее, – откликнулась принцесса. – Это не займет много времени.
– Тогда проходи, – согласился бог, протянув свободную от планшета с бумагами руку.
Из опыта общения с сестрой Элтон прекрасно знал, что если Элии что-то втемяшилось в голову, то лучше сделать так, как этого хочет она, если, конечно, не желаешь нарваться на конфликт.
Отдавая звездочкам ментальный приказ о смене одежды, богиня шагнула к брату. На берегу реки перед глазами изумленной публики появилась сногсшибательная блондинка в темных брюках и кружевной блузе с небрежно наброшенным на плечи широким пиджаком.
– Ого! – радостно присвистнул востроносый рыжий паренек, сильнее всех донимавший преподавателя вопросами. – А обучение извлечению красоток из воздуха тоже входит в учебную программу? Что ж мне папаша ничего раньше не говорил!
– Этот вид магии вам придется осваивать самостоятельно, Занек, – с усмешкой покачал головой Элтон. – А теперь, ребятки, получите задание, и за работу. Мне нужно потолковать с сестрой наедине.
Молодежь с интересом принялась разглядывать «сестру» профессора, девушки тут же принялись перешептываться, а парни перемигиваться и толкать друг друга локтями.
– Итак, повторяю, – подпустив в голос строгости, принц достал из планшета пачку листков плотной бумаги и начал раздавать их орде студиозов, – первое ваше зачетное задание этого семестра: воссоздание подробного описания сражения в полевых условиях. Для примера взята битва, состоявшаяся у Эголы между армиями Фрисена и Митара семьдесят пять лет назад. Мы сейчас находимся практически на месте сражения. Вспомогательные данные я для вас приготовил. На составление описания даю максимальный срок – сорок пять минут. Кто управится раньше, получит дополнительные баллы, но и за подробное обоснование своего труда баллы тоже прибавляются. Решайте, что вам выгоднее, и приступайте.
Моментально расхватав листочки, ребята заложили их в свои планшеты, навострили ручки и, шумно сетуя на отсутствие стульев, или, на худой конец, табуреток, рассыпались по берегу в поисках вдохновения.
Пока Элтон плел заклинание защиты от прослушивания, Элия, утянув у брата оставшийся невостребованным листок, наскоро изучила его и, недоверчиво хмыкнув, безапелляционно заявила:
– Этого просто не может быть.
– Чего? – с ухмылкой переспросил брат. В его карих глазах затаились смешинки.
– Если совместить представленные тобой данные и рельеф местности, получается, что сражение здесь состояться никак не могло. Не в воздухе же сражались солдаты. Заклинания левитации для масс неприменимы в боевых условиях, слишком велика концентрация разного рода боевых заклятий.
– Принцесса Элия, – торжественно провозгласил бог, отвешивая сестре поклон. – Вам ставится полный семестровый зачет автоматом. Абсолютно верное решение задачи с полным обоснованием за кратчайшее время. Браво!
Элия довольно улыбнулась, но все-таки бросила на брата вопросительный взгляд, предлагая растолковать смысл шутки. Тот ответил ей еще более широкой ухмылкой и пояснил:
– Это сражение действительно происходило у совершенно другой реки с аналогичным названием. А ребятишки должны отыскать подвох в задании самостоятельно. Ибо одно из основных правил настоящего исследователя-историка гласит: ничего не принимай на веру без доказательств, даже слова педагога.
– Думаешь, раскусят? – поинтересовалась богиня, оглядывая бродящих по берегу озадаченных студентов. Кто-то уже вовсю строчил в блокноте, кто-то задумчиво разглядывал местность, время от времени сверяясь с выданным Элтоном листком.
Принц пожал плечами, могучие мускулы заходили под такой же, как у ребят, синей хламидой, но с золотой оторочкой – символом ранга – и беспечно ответил:
– Посмотрим, кто чего стоит. Любопытно! Хотя на Занека я бы поставил пару корон. Сообразительный паренек, только слишком увлекающийся. Думаю, его к нам в Лоуленд на практику пригласить через пару годиков. Так что у тебя за дело?
– У меня тоже приглашение. Но для тебя, – обрадовала брата принцесса.
Элтон вопросительно вскинул бровь.
– Ваше высочество, приглашаю вас, как официального историка-хроникера Лоуленда, принять участие в церемонии посвящения в Хранители Королевской библиотеки, – патетически заявила богиня, приседая в официальном реверансе.
– Это большая честь для меня, ваше высочество, – не менее торжественно согласился принц, отвешивая придворный поклон. – А что, все возражения по поводу назначения на эту должность постороннего существа уже сняты?
– Конечно, – заверила брата богиня с лукавой улыбкой, – двумя возражавшими прежде мне предоставлено право выбора, а его величество одобрил выдвинутую кандидатуру. Так что жду тебя сегодня в семь вечера в библиотеке. Сможешь?
Принц просто кивнул, но в его глазах по-прежнему плясали смешинки, бог улыбался, предвкушая развлечение, затеянное Элией. К тому же мужчина был просто рад тому, что с его плеч свалится некоторая часть обязанностей.
Около семи часов вечера принцесса Элия, как всегда незваная, появилась в доме барона Хоу. Тот, что-то бормоча себе под нос, носился из угла в угол кабинета, и все вещи, местоположение которых пересекалось с траекторией его хаотического движения, уже были сдвинуты или отброшены в стороны. Только книги и газеты по-прежнему возвышались аккуратными стопочками. Драную майку и провисшие на коленях штаны Оскар сменил на нормальный, правда, несколько мятый костюм. Вздохнув при виде зубодробительного сочетания горчичной рубашки с темно-серым камзолом, богиня осведомилась:
– Ты готов?
Услышав за спиной женский голос, барон уже во второй раз за сегодняшний день невольно подпрыгнул и, развернувшись лицом к посетительнице, вперил в богиню укоризненный взгляд. Хоу взлохматил свои и без того находившиеся в беспорядке волосы, поправил вечно сползающие очки в тонкой золотой оправе и обвиняюще заявил:
– Слишком мало вы даете времени на размышление, ваше высочество!
– Это потому, что я вообще очень жестока и люблю помучить, – согласилась принцесса, опускаясь в единственное свободное от хлама кресло.
– И посоветоваться не с кем, Лейм, как назло, куда-то запропал, – вслух горестно пожаловался барон, не ожидая, впрочем, от стервозной богини особого сочувствия.
– Он сейчас в мире Лшинь-э-ал, в одном из самых уединенных убежищ совершенствующихся монахов. Опускается в глубины внутренней сути. Так что на вызов отвечать не будет, не надейся, – ехидно пояснила принцесса. – Зато герцог Лиенский снова в Лоуленде. Может, у него совета спросишь?
– Ага, он насоветует, – иронично хмыкнул Оскар Хоу. – Советы Гора годятся только самому Гору, да и то не всегда. Более шального мужика, наверное, во всех вселенных не сыщешь. Как только Творец такую душу ухитрился создать? А что, Лейм и правда в монахи подался? – В голосе барона прорезалось искреннее сочувствие и зародились самые жуткие подозрения относительно мотивов возникновения анахоретских тенденций в поведении друга.