Ты начни, а я продолжу #Wattys 2018

Глава XII

Перед тем, как представить новую главу начну с извинений: извините за такую задержку, каюсь!! ( >////< ) Зато глава получилось большой и насыщенной (я старалась) Я очень рада, что вам нравится и вы ждете продолжение (именно это меня и подталкивало) Спасибо ❤❤❤
Спасибо Антонио фон Рейх-Греховскому за эту работу 😍😍😍Рой получился таким криповым *я рад рад рад*❤❤ *люблю рисуночки ฅ'ω'ฅ*

Ну, а теперь к сладенькому...
*ух, сама волнуюсь*

...Звуки эхом раздавались в моей голове. Казалось, они смешались в единый непонятный комок. Я слышал смех. Такой яркий, но в то же время холодный, с легкой издевкой, лишенный теплоты, присущей ему. Сайко пытался меня задушить... Но похоже у него этого не получилось. Я жадно ловил ртом воздух, которым никак не мог надышаться, постоянно давясь кашлем. Смятение и разочарование овладели мной, я был поражен, ведь я не представлял, что он сможет, я не верил до конца. Но как можно было так нагло врать и водить меня за нос, пользуясь моим доверием? В какое же дерьмо я влип... По-другому и на описать.
Я испытывал к нему симпатию, возможно мы бы могли быть, если и не парой, то хотя бы друзьями. Я понимаю Сайко, но мы совершенно разные: в отличае от меня, омега озлобился и зародил в себе едкое чувство мести и теперь не в состоянии остановиться. Зачем же убивать невинных людей, пусть даже они и были с дорогим ему человеком? Это до сих пор остается для меня загадкой.
- Эй, просыпайся! - требовательный голос омеги настойчиво возвращал в ненавистную реальность. Мне больше нравится состояние прострации: здесь хотя бы меня не подвергают садистским замашкам. Омега начал легонько похлопывать по моим щекам, пока не влепил пощечину. Просек, что я прихожу в себя. Это движение окончательно привело меня в чувства, напоминая о том, какой бывает суровой судьба.
- Ну зачем же ты так? - спокойно заметил я хриплым голосом, не поворачивая головы в его сторону.
- Именно так поступают с игрушкой. Я знаю что делаю. Неужели ты думал, что убью тебя прямо сейчас? - он наклонился ко мне, высматривая мое выражение лица. Улыбка ни на секунду не покидала его, словно приросла к нему. - Кто-то падал в обморок, кто-то впадал в шок, но все реагировали одинаково: кашель, реплики, молитвы... Но никто не пробовал сопротивляться. Они воспринимали это как должное, словно так должно было случиться. Все предпочитали смерть свободе, ибо путь к ней гораздо легче и не требует усилий. Но я не давал им таких поблажек, лишь создавал среду. Ты бы видел их разочарованные лица, когда омеги приходили в себя и понимали, что живы.
- Почему же ты их не убил сразу?..
- Это слишком просто. Гораздо приятнее наблюдать процесс медленной мучительной смерти, знать, что все в твоих руках. Это по истине великое чувство, Ю. - омега облокотился спиной о шершавую стену, скрестив руки на груди и устремив взгляд на меня:
- Знаешь, я бы не отказался продолжить с тобой разговор. Ты очень хороший слушатель. Да и тем более времени у тебя не так много, чтобы тратить его на бессмысленные гляделки в потолок, верно?
- Ты так думаешь? Может ты и прав... - фыркнул я ему в ответ, но отказываться от объяснений не стал.
- Скажу сразу: из тебя следователь, как из меня примерный семьянин. Ты слишком поторопился, бета. Вот что бывает, когда таланта нет. - он отрицательно покачал головой. - А ведь детектив пытался тебя отгородить от этого: он знал с чем имеет дело. Ты так верил в мою невиновность, что даже не рассматривал меня в качестве убийцы. А следовало бы. Если бы ты начал с меня, может и нашел что-нибудь. К примеру, то, что у меня две фамилии. - Сайко сощурил глаза, испытующе ожидая моего ответа.
- При чем тут это? - омега недовольно вздохнул.
- Все-то тебе надо разъяснять, ох... Начнем сначала: если бы ты повнимательнее присмотрелся ко мне и не повелся на тот образ, который я создал, то начал бы свое расследование с меня. В процессе этого, если хорошенько искать в нужном направлении, ты бы узнал важную вещь: у меня две фамилии, при чем по одной из них я считаюсь погибшим. - Сайко приставил указательный палец к виску. - Логика Ю, логика. По этому следу ты бы капнул дальше. Но ты решил начать с жертв - это похвально, но все равно не то. Что поделать: в криминале ты ноль, согласись. Этим должны заниматься профессионалы. Например, такие как Рен. - парень пристально сощурил глаза. - Да-да я о нем. Следователь давно знал эту мою особенность и уже битый год пытается достать разрешение на эксгумацию, но этого он не добился и не добьется - я заплатил хорошие деньги за молчание. Хм, думаю мне лучше начать сначала, иначе ты так не поймешь. - омега поудобнее сел на табурет, снова взяв с пола кочергу, вертя ее в руках. Взгляд его устремился куда-то далеко, будто бы он что-то вспоминал.
- Моя история не так коротка как кажется. Прошлое сильно повлияло на настоящее. Думаешь, я пошел на убийство омег только из-за альфы? Нет. За этим поступком стоят личные счеты. Месть и обида, которые я копил долгие годы сыграли не последнюю роль. - омега взял подсвечник со свечой и принялся водить зажжённым фитильком по холодному металлу, нагревая его. - Все гораздо сложнее чем ты думаешь, Ю... Я заговорил про фамилии не случайно. Вся эта канитель началась с обычной встречи выпускников. Один из однокурсников решил пригласить меня на эту встречу. Это было что-то вроде: "Хэй, Сайко! Как насчет того, чтобы встретиться со всеми?". Признаться, я вообще не хотел никуда идти: люди не меняются, только создают очередной удобный им образ. Но я нуждался во внимании, в чувстве дружбы и общении. Мне вдруг жутко стало грустно от одиночества и я захотел скрасить его на встрече. Как наивный ребенок я радовался этому, тело пробивала приятная дрожь предвкушения. Волнение одолевало меня, заставляя биться сердце сильнее. Мне хотелось понравится им. Но стоило только появится там, как все слова, продуманные и тщательно отрепетированные перед зеркалом, вылетели из моей головы. Я старался обрести уверенность, но черта с два! Прийти на эту встречу было моей роковой ошибкой. Воспользовавшись моим пьяным состоянием, они делали много фотографий, разрисовывали лицо, раздевали и рассылали это бывшим однокурсникам-альфам. Представь себя на моем месте, каково мне было после этого?! Но не это самое впечатляющее. Тот же человек, что и позвал меня, как бесплатное развлечение, вывел меня на улицу - якобы подышать свежим воздухом. На дворе была зима и не знаю, что взбрело в его пьяную голову, но он решил толкнуть меня прямо в сугроб. Толчок его был не сильным, но мое состояние способствовало тому, что я оступился и споткнувшись о бордюр, вылетел прямо на проезжую часть. Дальше все логично: машина, авария, больница...
Мне хорошо досталось: автомобиль налетел на меня на полном ходу. Несколько недель я провалялся на больничной койке в коме. Я долго не мог прийти в себя, а может и не хотел этого вовсе. Как-то врач обмолвился о том, чтобы отключить меня от аппарата, поддерживающего мою жизнь. Когда же об этом сообщили папе-омеге, родитель не думая согласился на это, подписав нужные бумаги. Я не сильно удивился этому: я никогда не был ему нужен. Его голову занимал лишь его любовник. Отец и подавно: дошел до того, что стал забывать лица знакомых. Врач же решил дать мне шанс, дав ровно неделю до того, как аппарат отключат. В тот же вечер явился тот, по вине которого моя жизнь могла оборваться в любую секунду. Этим человеком был Ронни Хига. - зеленые глаза с легкой ухмылкой внимательно смотрели на меня. - Да, Ронни был моей второй жертвой. Из-за него я терпел унижения во время студенчества, попал в аварию благодаря ему... Если бы не его дальнейший поступок, возможно он бы не попал в черный список. Ронни прошел в мою палату, подозрительно тихо. Только по голосу я понял, что это он. Сначала он извинялся, говорил что не прав, а потом его руки потянулись к аппарату. От него веяло алкоголем, он нес какую-то ахинею. Не понимаю, как его пропустили тогда ко мне. Я помню, как чувствовал потрясение, страх того, что кто-то решает за меня. Однако мне повезло: санитары вовремя отреагировали на беспорядочное мигание и писк аппаратов, ворвались в палату и вывели омегу. Правда, он успел совершить задуманное. Помню, как я не хотел заканчивать таким образом. Что-то подтолкнуло меня прийти в себя. Это было ужасно: голова гудела, в висках неприятно пульсировало, а в легких не хватало воздуха. Я никак не мог надышаться им, постоянно судорожно открывая рот. Все тело дрожало, такое ощущение, будто находился в каком-то припадке. Этот случай стал для меня роковым. Пока я несколько дней восстанавливался, в моей голове произошел щелчок: я четко осознал все происходящее. Все надежды, уговоры и убеждения сгнили как и все то человеческое, что было во мне. Сострадание, жалость и... Совесть... Я похоронил эти качества глубоко в себе. После того случая, я сильно изменился: все мои мысли занимало только одно - месть. Я очень хотел отомстить всем им, сделать так же больно как и когда-то мне. Ничто не могло отвлечь от этой цели. Чтобы ее осуществить, я пошел на многое. После выписки я поменял свой образ: перекрасил волосы, сменил стиль одежды... Это был маленький шаг к большому делу. Оставалось сменить личность. Я взял фамилию папы-омеги - Тотсуко. Это было не сложно, но понадобилось время. Оставалось одно: раз и навсегда похоронить свое прошлое - Мияги Сайко. На это нужны были средства, которых у меня не было. Единственный оставшийся родственник - скупердяй дядя. Старик имел не плохой бизнес, но твердо не хотел ни с кем его делить. У него не было детей и даже с супругом он развелся на старости лет. Жадный был тип. Он отгородился ото всех. Конечно, если бы его не подвело зрение, он бы и меня вычеркнул, но... Не об этом. Несчастный случай: передоз снотворного и... все. - Сайко пожал плечами.
- Не обошлось без твоей помощи? - скептически произнес я.
- Ну, не без этого, конечно. Я не считаю себя виноватым: старик получил свое. То, что он поздно подумал о наследниках - его проблема. Дядя не мучился, просто уснул крепким сном. Я действовал ровно так же, как и он: эгоистично и хладнокровно, закрывая глаза на последствия. Никто особо не скорбел по нему... Хватит об этом. Тебе эти подробности ни к чему.
После его смерти все его имущество перешло ко мне. Бизнес его я продал за хорошие деньги - он мне ни к чему. И только после этой манипуляции я смог завершить свою цель. За кругленькую сумму врач сделал все так, как я и просил. Мияги Сайко пробыл в комовом состоянии два месяца, после чего скончался. Красивая легенда, правда? Документы были подготовлены по всем правилам закона: ни один адвокат не сможет придраться к ним. А так называемые похороны... Подложили какого-то бродягу. Так умер Мияги Сайко, а на его месте появился я - Тотсуко Сайко. После этого я сразу же сменил город, просто выбрав первый попавшийся и не задумываясь о последствиях. Может это и опрометчиво с моей стороны, выглядит глупо, но тогда я думал совсем иначе. Я обдумывал свою месть, но понимал, что без продуманных действий далеко я не уйду. Меня посещали отголоски совести, что я поступаю не правильно, но я всячески игнорировал это, успокаивал свою святую сторону аргументами и доводами. Иногда мне было стыдно за свой поступок с дядей, я боролся со своими противоречивыми чувствами и в конечном итоге темная сторона восторжествовала. К тому моменту я уже был знаком с Кошенуки. Этот альфа был для меня всем, я не мог представить свое существование без него. "Это судьба" - подумал я тогда так и всеми силами старался понравиться Ину. Представь каково же мне было, когда я узнал о его романе с другим? Я чувствовал себя брошенным и обманутым. Темные мысли снова посетили мой разум и заставили пойти на крайние меры. Нет, я не решался поговорить с омегой на прямую, но пошел на другое. Подстроив все так, чтобы любовник Ину остался тем вечером совсем один, я позвал ГруМер. Выбрал нужное время и место для убийства. Но сам я не решался убивать: оставшийся здравый смысл не позволял.
Всю ту ночь я мучился от мыслей, что поступаю не правильно и должен остановить эту оргию, что сейчас началась. Но вспомнив, что эта тварь крутила шашни с моим альфой, я сдавался и давал волю торжеству и безумству. На следующее утро любопытство взяло вверх и я поспешил на место трагедии. Какая же эта была картина... Неподвижное холодное тело, исполосованное следами от плети, синяки вокруг запястий и все это в собственной темной луже крови... Ужас в застывших стеклянных глазах, потерянность на этом лице. Я ликовал и неосознанно улыбался, словно сумасшедший. Что-то переклинило меня и с этого момента я понял, чего мне так долго не хватало: уставших, искривленных гримасой ужаса и страха лиц, застывших глаз, приоткрытых синих губ, отметин по всему телу, страданий других! Я смеялся от удовольствия, с восхищением смотря на все это, почувствовал эйфорию, какой не ощущал никогда в своей жизни. Как завороженный, я часами глядел на это измученное тело, рассматривал и трогал, словно ребенок игрушку. Затем я сделал фотографию, одну, другую, третью... Поработав с тенями и светом, я получал восхитительные, выразительные снимки и вскоре это стало моим увлечением, приносящим мне незабываемые ощущения. Со временем у меня накопились альбомы с моими работами, вдохновляющие меня на новые действия. Я гонялся за новыми ощущениями, позами, хотелось вновь и вновь повторить это чувство. И поверь, мне было все равно, что думают об этом другие, мне нравилось держать людей в страхе, управлять их чувствами, распоряжаться их жизнью и решать за них. Только я знаю, как можно подарить страх, заставить трепетать и умолять, подчиниться воле другого: я сам прошел через это. Вот черт, свечка почти догорела! - по мере того, как Сайко исповедовался во всех своих грехах, зрачки его расширялись, превращая мутную зеленую радужку в тонкую, незаметную полоску. Безумный блеск играл в его глазах, он постоянно улыбался, прерывисто дыша. Голос его то срывался на крик, то понижался до хриплого шепота. В добавлении ко всему угнетала обстановка: ржавые цепи на потолке то и дело отвратительно скрипели, старая лампа грозилась вот-вот свалиться на пол, а фитилек, уже почти догоревшей свечки, потрескивал, накаляя атмосферу. Это пугало. Осознание того, на что способен этот человек пришло слишком поздно, но паниковать и кричать было рано: одно неловкое движение может вывести его из себя, а мне еще хотелось дослушать историю, хоть как-то потянуть время. Откуда только во мне столько рассудительности и спокойствия?! По закону жанра я должен паниковать и кричать на всю улицу, но нет, вместо этого я практикую навыки психолога, выслушивая исповедь убийцы! Я понимаю, что мне осталось немного, было бы глупо надеяться, что из воздуха ко мне явиться спасение: никто не догадывается, что со мной произошло и вот-вот, совсем скоро, по новостям покажут очередную жертву, в роли меня, и убийцу, что так ловко совершил очередное преступление. И почему только Рен не рассказал мне все до последней капли? Ах, ну да, я же такой упрямый и никогда никого не слушаю! Меня ж не переубедишь без доказательств. Ведь даже предупреждали: " Любопытство тебя, Ю, до добра не доведет". Маньяк был у тебя под носом, но нет, ты же наивный дурачок, который повелся на фальшивый образ! Стыдно признавать это в самый последний момент, стыдно за свои глупые ошибки... И в тот раз у него совсем не течка была, а пик вдохновения, чтоб его! Я злюсь, очень злюсь: на себя и на всю ситуацию в целом. Сидел бы себе дома, никого не трогал, но нет, приспичило же избавиться от одиночества, попробовать создать отношения. Идиот... Нельзя поддаваться панике и гневу, не сейчас. Ну же, возьми себя в руки, Ю!
Пока я боролся со своими чувствами, совсем не свойственными мне, Сайко тем временем занимался совершенно другим, а именно растапливал печь. Удивительно, но я заметил ее только сейчас: низкая, небольших размеров, сливающаяся с тенью от стеллажа, она стояла прямо сбоку от меня. Яркий, мигающий теплый свет, завораживал. Это меня и отвлекло. Омега беззаботно стоял возле нее, орудуя кочергой, поправляя истлевшие головешки угля.
- Свеча погасла, поэтому я решил разогреть эту малышку. - смысл его слов не дошел до меня.
- При чем тут свеча?
- Ну, скоро поймешь, может быть. И нет, я не для обогрева ее включил. Знаешь, в этом месте у меня было много гостей и, пожалуй, больше всего им нравился огонь. Ожоги очень хорошо смотрятся на черно-белой фотографии. Да, мне определенно нравится фотографировать своих жертв и не только. Мой первенец - Акено Сато, я уже рассказал о нем. Это была моя первая модель, но далеко не идеальная. Братья Ричардсоны артистизмом тоже не блистали: конечно, я хорошо отыгрался на Кее - оставил множество глубоких следов от лезвия, душил сколько хотел, снова и снова вгоняя его в страх. С ним же у меня была первая практика... Я и не думал, что роль альфы может быть такой... интересной и увлекательной. Я чувствовал его всем телом, касался его кожи, получал наслаждение от его стонов, от причинения боли. Такого удовлетворения и возбуждения никогда у меня не было. Работы с ним радовали меня, но все равно это было не то. Что касается его брата, то он вполне симпатично смотрелся в петле: веревка до крови натирала ему шею... Я искал нужное вдохновение, своих моделей, которые идеально исполняли бы роль страдальцев, пробовал все новые и новые идеи унижения и подчинения своей воле. Но самой яркой моей куклой стал Ронни Хига. Этот ублюдок реально был моделью, успешно строя свою карьеру. Должно быть, мне было суждено рассчитаться с ним, раз он гастролировал в этом городе. Узнав о его приезде, весь мой дух трепетал нетерпением и новыми мыслями о мести. Все мои сомнения ушли раз и навсегда, едкое навязчивое чувство взяло вверх. И я поддался этому. Сначала я пытался портить его карьеру и авторитет изнутри: все-таки я журналист и писать скандальные статьи это по моей части. Но это не приносило никаких плодов: Ронни ловко выкручивался из ситуаций, которые я ему создавал. И тогда я решил действовать. Под видом журналиста, желающего написать статью о жизни модели, я проник в его номер и там уже началась моя игра. Никто ведь не знал о ситуации в городе и об охране, конечно, никто не заботился. Ты не представляешь, какое наслаждение я получил, когда этот человек оказался в моих руках! Теперь я мог решать за него, распоряжаться его жизнью, делать с ним все, что только захочу. Эта власть, Ю, огромная власть в руках. Словно припадочный, я не мог дотерпеть до желанного часа, когда же свершиться правосудие, когда он почувствует себя на моем месте! Не без помощи ГруМер я приволок бессознательного Ронни в этот подвал и наблюдал за ним, за редкими движениями и попытками прийти в сознание. Его реакция была потрясающей: он не понимал, что происходит и почему он здесь; самое интересное то, что он не узнал меня. Но память вернула воспоминания о моей незаметной персоне: ты бы видел его изумление! Он испугался. Да, именно испугался. Сначала угрожал, потом требовал, затем просил, умолял и извинялся - все, как по сценарию. Заливал мне о том, что сожалел о своем поступке, был не прав и все прочее. Долго я его мучил и наслаждался этими криками, как звуками прекрасной музыки. Я отработал на нем все свои прелести: иглы, свечи, удавки, плети... Растянул все его мышцы, сломал пальцы: для этого я даже добыл тиски. Его крики были сладостью для моих ушей. Он надрывался так, что совсем охрип; слезы ручьем лились из его глаз, он не понимал, что происходит, произносил что-то не понятное. И это веселило меня, возбуждало все больше и больше. Каждое напряженное движение его мышц радовало мой глаз, содрогание тела, появление алой отметины, где прошлась плеть, множество синяков, оставленных мной. Я не оставил без награды и ГруМер - они тоже получили своё. На последней секунде его жизни меня переклинило: старые раны дали о себе знать и я сорвался. Задушил его на месте. Я не мог остановиться, все сильнее сжимая его горло, цепко вцепляясь в его кожу пальцами. Пик моей ярости дошел до своего предела, это был словно приступ. Очнувшись, я увидел только бездыханное тело и горло, покрывшееся фиолетовыми отметинами, в своих руках. Помню, тогда я истерически рассмеялся и принялся за работу. Долго я работал над этими снимками: выбирал ракурс, угол, настраивал свет. Ронни был моей лучшей моделью. Самое главное это то, что я отомстил ему за все причиненные мне страдания. Вслед за Ронни снова последовало обыкновение: жертвы и снимки. Но работа мне никогда не надоедала: мне нравилось наблюдать за реакциями, но мой творческий гений нуждался в отдыхе и именно поэтому я останавливал свою деятельность ровно на три месяца. За это время все мое существо изрядно голодало от нехватки этого наркотика: хотелось новой порции страдания и боли. И такой жертвой стал для меня Широ Араи. Коше разорвал со мной отношения, но до сих пор не разгадал во мне убийцу. Я нуждался в нем и поэтому решил предложить ему начать все сначала, но услышал отказ. Причиной послужил истинный омега, пара, предназначенная судьбой. Я не смог смириться с этим. Коше принадлежит мне и только мне! Широ прекрасно знал, на что я могу пойти: я сорвался, разговаривая с ним. Этот паршивец еще и разгадывал что-то. Чисто случайно узнал о первенце, Араи, и решил разобраться в этой загадочной смерти. Этот малый умен: я наблюдал, как идет его расследование и в момент, когда он узнал о том, где находится Кейджи, я понял - пора бить тревогу. Вы чем-то похоже с ним: он так же спокойно сносил разговор со мной, я поражался его выдержке. Но долго он не протянул: тоже начал умолять и петь мне о моей аморальности. Что поделать: меня уже не исправишь! Я познал эту власть и уже не в силах от нее отказаться.
Его снимки были бесподобны: невинность и страх, страдания и ужас на его лице, следы моих развлечений - все это было идеально. Какую же боль я принес Кошенуки: я тайно ликовал при его измученном виде, наблюдая ярость в его глазах и решимость. Но ненависть зародилась и к нему: захотелось отучить его от измен. В самый последний момент, Кошенуки сбежал. Теперь я не знаю, что с ним стало, но надеюсь мое неведение скоро развеется. - омега хитро прищурил глаза, будто утаивая что-то. - Моей последней жертвой был Рио Куба. Этот парень тоже был знаком с альфой, но роман их завязаться не успел: я помешал. Рио был фотографом, набирающим обороты, а затем стал и моей моделью: не самой лучшей, но мои навыки и талант сделали свое дело. Помнишь, тот выпуск новостей? Я еле сдерживал улыбку, глядя на свое творение. Думаю, ты уже понял, что тогда я сбежал вовсе не из-за течки, а ради того, чтобы поработать над своими фотографиями и составить новый альбом. Ну что за выражение лица: в первые вижу, чтобы бета злился. Да, может быть внешне я кажусь тебе милым, но внутри я совсем другой. И я совершенно не чувствую своей вины: люди сами виноваты, что сделали меня таким. Знаешь, а ты не так плох, для беты. Думаю, ты бы отлично дополнил мою коллекцию... Я ведь не сказал тебе: кроме отличных фотографий я коллекционирую кое-что поинтереснее. Кей лишился своего глаза: искусного, словно сапфир; у Ронни были красивые тонкие пальцы, поэтому я решил оставить их себе; Широ лишился сердца, а Рио языка и пары глаз. Интересно, твои внутренности такие же как и у них? Или твое сердце и правда из камня? Думаю, я могу распотрошить тебя полностью, изучить твое тело и выбрать нужное. Мне даже не нужно твое разрешение. Я буду осторожен, покрою часть тебя слоем формалина и ты навечно сохранишь свою красоту. Я безумен, но ты не остановишь меня. - Сайко медленно ходил вокруг меня, размахивая раскаленной до красна кочергой. Его слова и шепот все больше нагоняли панику и страх, заставивший сердце биться в бешенном ритме.
- Как забилось твое маленькое сердечко! Тук-тук-тук, тук-тук-тук! Иногда полезно заставить сердце колотиться, пустить адреналин по венам! Что ты чувствуешь, Ю? Страх, унижение, безысходность, может панику? О, впереди ты испытаешь еще больше боли, это я тебе обещаю. Ты ведь тоже осуждаешь меня, так? Не понимаешь меня и жалеешь моих жертв? Я страдал, Ю! И раз в этом мире не существует справедливости, то я стану вершить ее сам! - он оказался где-то сзади меня, замахнулся и одним резким движением разгоряченный металл прошелся по плечу, прожигая ткань рубашки, добираясь до кожи.
- А! - я вскрикнул, испугавшись собственного голоса. Зашипел от пронзенной боли, ерзал на стуле, стараясь вывернуться из-под его руки, но омега только засмеялся, прижимая железный прут еще сильнее.
- Больно? А мне не больно?! Не больно было терпеть унижения всю свою жизнь?! Терпеть осуждения от таких как ты? - Сайко распирало, голос его повышался.
- Да захлопнись ты уже!! Ты помешался на своей мести! А-а-ай!.. Убери от меня эту кочергу! Да ты же просто трус и слабак! - от пережитого шока я говорил быстро и прерывисто, почти что кричал. Я и сам не ожидал такого от себя, но все терпение, что было во мне, исчерпало себя. И плевать на все принципы, рамки и самообладание. Я не могу это терпеть!
- Слабак? Ты переходишь все границы, бета! Ты называешь слабаком того, кто может оборвать твою жизнь в три секунды? Ты смеешь называть меня трусом, хотя власть над тобой в моих руках?! - омега не на шутку разозлился, разъяренные глаза в упор смотрели на меня. Железный прут выскользнул у него из рук, с грохотом упав на пол. Но омега не останавливался: выхватив из кармана нож, он быстро оказался сзади, рывком приставив холодный металл к моему горлу. - Да ты хоть понимаешь, в каком положении находишься? Черт, да мне нравится твоя реакция! Кровь кипит в моих жилах, такого я еще не ощущал! Я весь горю от негодования и возмущения. Я хочу наблюдать твою боль, хочу слышать твои крики и шипения! Ну же Ю, умоляй меня, чтобы я остановился...
- Да черта с два! Я ни в чем не виноват перед тобой, так почему же должен умолять? Ты просто помешанный...
- Гордыня заиграла в бете? Интересно, что еще ты можешь чувствовать? Как добиться твоих слез, Ю? Мои действия абсолютно нормальны и адекватны, бета. - Сайко не спешил орудовать ножом, но время от времени надавливал посильнее.
- Не прибедняйся: дурости тебе не занимать. - отрезал я.
- Правда? А как бы ты поступил на моем месте, Ю? О нет, нет, не говори: я угадаю сам. Ты бы молча проглотил все это, да? Стоял бы в стороне, глотая оскорбления в свою сторону? Плакал бы в подушку, мучаясь от боли? Или устроил бы истерику? - все же он пустил в ход металл. С каждым словом, он делал резкое движение, пронзая мою спину. Я чувствовал острую боль, вздрагивая всем телом, стонал и кричал, прерывисто дыша, ожидая, когда же кончится этот кошмар. Ощущал, как струиться свежая кровь, чувствовал жжение и прилипшую к ранам ткань рубашки, все мое тело пробирала дрожь. Я сожалел о своей глупости и впервые почувствовал мокроту вокруг глаз. Я плакал. Но плакал я не от физической боли, а скорее душевной. Я жестоко ошибся, принял желаемое за действительное, доверился и открылся не тому человеку. Для чего я строил из себя статую без эмоций?.. К чему все это было? Почему я придерживался всеобщего мнения? Почему? Что мешало мне быть самим собой? Почему же я не стал таким как Сайко, если понимаю, что он испытывал?..
- Ты такой же как и все они, бета. Твои слезы прекрасны, мне нравится твое прерывистое, хриплое дыхание, Ю... Осталось совсем чуть-чуть... - он вдруг остановился, начиная водить тупой стороной ножа по моей шее, очерчивая ключицы. Дрожь не хотела отпускать мое тело, все мое существо заполнил страх. Я вздрагивал от каждого его прикосновения.
- Ты такой милый, когда напуган. Тебе стоит бояться меня. Я же говорил, что ничего у нас с тобой не получится, но меня это не огорчает. Для меня ты всего лишь очередная игрушка, модель для новых работ! Ты первый бета в моей практике, гордись этим. Может, есть что сказать, перед тем как заколю тебя до смерти? Или перед тем, как мои товарищи немного займутся тобой? Тебе выпал шанс, умереть без невинности...
- Не похожи... - выдохнул я.
- Что? - не понимающе произнес Сайко.
- Мы с тобой не похожи... Я... Понимаю твои чувства, но умею прощать... Ты жесток и зациклен... на мести... - полушепотом произнес я из последних сил.
- Это ты зациклен на своей правильности. Очередное успешное преступление неуловимого убийцы, новые органы в растворе формалина и великолепные работы с твоим участием. Этот альбом будет одним из лучших, твое выражение лица идеально будет смотреться... - восхищенно произнес Сайко, проходясь по моему лицу пальцами рук. Лезвие ножа до сих пор покоилось возле моей шее, сверкая в тусклом освещении и грозясь пройтись одним рывком по коже.
- Игра кончилась... Прощай, Ю... - мягко, хриплым голосом, произнес Сайко, готовясь к роковому движению руки...
- Стой там, где стоишь!..