IF I STAY (Форман Гейл)

Часть 3

9:23 утра 

 Я умерла?

Мне и в  самом деле стоит спросить себя об этом...

Я умерла?

Поначалу это кажется очевидным. Я мертва. То, что я стою здесь и смотрю, является чем-то вроде промежуточного, перевалочного пункта прежде, чем появится яркий свет и вся жизнь пронесётся перед моими глазами.

А затем я перенесусь куда бы то ни было дальше.

Вот только врачи скорой помощи уже здесь, вместе с полицией и пожарниками. Кто-то накрыл простынёй моего отца.

И какой-то пожарный положил маму в пластиковый пакет. Я слышу, как он обсуждает её с другим пожарным, которому на вид едва-едва восемнадцать лет. Тот, что постарше, объясняет новичку, что, скорее всего, мама первая получила удар и, судя по отсутствию крови,  сразу же умерла.

 – Мгновенная остановка сердца, - говорит он. - Когда твоё сердце не может качать кровь, кровь в венах останавливается. Ты засыпаешь.

Я не могу думать о том, что мама спит. Вместо этого я думаю, как получилось,  что она была первой, что она была той, кто принял удар на себя. Она это не выбирала, но так случилось.

Но умерла ли я? Та «я», что лежит на краю дороги, со свисающей в овраг ногой, окружена группой мужчин и женщин, которые совершают надо мной безумные действия и тыкают в мои вены непонятно что. Я наполовину раздета, врачи разорвали верх моей рубашки. Моя грудь оголена. Я смущённо отворачиваюсь.

Полицейские расставляют фонари по всему периметру и заставляют встречные машины поворачивать, дорога закрыта. Они вежливо предлагают другие шоссе, просёлочные дорогие, по которым люди смогут доехать до нужного места.

Они определённо куда-то едут, люди в этих машинах, но большинство из них не поворачивают. Они выбираются из машин, несмотря на холод. Они оценивающе разглядывают аварию. А затем они отворачиваются, некоторые плачут, одну женщину вырвало в растущий на обочине папоротник. И даже если они не знают, кто мы такие или что случилось, они молятся за нас. Я чувствую их молитвы.

И это еще больше убеждает меня в том,  что я умерла.  Это и то,  что моё тело словно онемело.  Хотя глядя на меня, на мою ногу, которую на огромной скорости асфальт разодрал до кости, я должна быть в агонии. А ещё я не плачу, даже зная, что что-то немыслимое случилось с моей семьёй. Мы как Хампти Дампти из детского стишка, и все эти королевские лошади и слуги не смогут собрать нас снова вместе.