Хроники Восьми Королевств. Замок Разбитого Стекла

Глава 3-я

Экспресс отходил на рассвете, то есть, через восемь часов. Где их скоротать, я понятия не имела. Несколько заведений оказались закрыты после генеральной прошлогодней проверки, а еще несколько ― переоборудованы в женский монастырь, и после не самого потрясающего вторжения туда, меня выставили на улицу как последнюю дворнягу.

На улице накрапывал легкий дождик. Мне нравилась такая погода. В последнее время с ней творилось что-то странное, но в общем и целом мне было все равно. Поправив шляпу, я уже собиралась отправиться на пристань, дабы попробовать пробраться на экспресс окольными путями, когда из паба донеслись крики и шум драки.

Ох как мне не понравился этот звук. Ох как мне не понравился. Учитывая, что внутри осталась моя новая знакомая-соплячка, имя которой знать совершенно не хотелось, предполагать следовало самое худшее. К примеру ― непристойное поведение по отношению к даме. Этим подобные пабы славились... правда, в подобные пабы приличные девушки и не ступали. Я ― исключение, мне можно.

В этот момент дверь паба распахнулась и к моим ногам, подобно мешку картошки рухнул пьяный вдрызг юноша. Пробубнив что-то, он уткнулся носом в лужу и захрапел. Следом выскочил еще один мужик, перемазанный в глине и облитый ромом. У меня все внутри сжалось ― ром-то за что?! Теперь сомнений не оставалось: блондинка эффектно набедокурила. Следовало развернуться и уйти, но ноги отказались подчиняться и, повинуясь взыгравшему любопытству, понесли меня обратно в паб.

Там царил бедлам. Стало даже как-то противно: даже я не могла учинить такой кавардак. В зале вовсю проходила драка: посетители собрались кругом вокруг стола, на котором, размахивая во все стороны мечом, стояла моя новая знакомая.

Губы растянулись в улыбку. Прислонившись плечом к деревянному столбу, я принялась с увлечением наблюдать за этим шоу, попутно разглядывая столики, и собравшихся зрителей, и участников представления, дабы подметить у них что-нибудь ценное, что можно стащить.

Девчонка ― надо отдать ей должное ― отбивалась так, словно приходилось бороться не на жизнь, а на смерть. На ее лице сверкало комическое напряжение: лоб испещряла глубокая морщина, глаза бешено вертелись, ноздри раздулись, плотное сжатые губы почти исчезли с лица, на шее вздулась вена, пряди волос то и дело спадали на глаза, и она поначалу пыталась сдуть их, а потом просто убирала свободной рукой с лица.

― А что происходит-то? ― спросила я у проходившего мимо подвыпившего старика. Он замер, развернулся ко мне, потом повернулся к столу, на котором переступала с ноги на ногу соплячка, и пошатнулся. Я незаметно стащила у него несколько купюр и сунула их в рукав.

― А, это... ― Он махнул рукой и поплелся к выходу, но, не дойдя до двери пары шагов, закачался и рухнул на столик, за которым сидели шестеро подростков. Судя по виду ― тоже воры, и тоже не о мягких игрушках шептались. Взглянув на старика, они налетели на него, как стая воронов, но уже спустя минуту разочарованно поплелись прочь. Я порадовалась, что сумела опередить их.

Следующие минут десять я оставалась в тени. Мне было интересно, чем же закончится это шоу, к тому же было действительно забавно наблюдать за блондинкой, что отбивалась, точно от чертей. Она не понимала, что тем самым только подстегивает пьянчуг. Более того: даже не соображала, что никто за ней на стол не полезет: малейшее усилие ― и они отключатся. Оставалось только поражаться, откуда у девчушки столько сил, что она не устает размахивать тяжеленным оружием.

Я то и дело поправляла шляпу, надеясь, что меня никто не узнает. Вертя головой из стороны в сторону, приглядывалась не только к золоту и деньгам, но и к тому, кто и как реагирует на происходящее. Пока что, можно сказать, удача была на моей стороне. Но, как известно, леди она капризная, так что особых надежд возлагать на нее не следовало.

В какой-то момент блондинка подняла голову, увидела меня и резко выпрямилась, прекратив отбиваться. Желудок противно сжался в предчувствии скорой беды. Как быстро Леди Удача свалила-то! Зная мое происхождение, эта соплячка опять могла не так включить логику, и объявить всем, кто я такая. Не знаю, чего она там себе навыдумывала, вот только если это случится, то кранты тогда нам обеим!

Я с улыбкой развела руками и подозвала ее к себе еле уловимым жестом руки. Нужно было как-то разобраться с этой выскочкой и отправить восвояси, а самой осуществить задуманное и пробраться-таки на экспресс. Надеюсь, Дворняга Эай не будет особо раздосадован, если я тайком запрусь в лучшей каюте и завалюсь спать? Потому что обычно он отчего-то все время злится и то и дело грозится либо сдать охране, либо сам заколоть. Если не воспринимать его всерьез, то можно даже заслушаться.

Выставив меч перед собой, блондинка спрыгнула со стола, едва не сломав ногу, и подошла ко мне. В баре воцарилась гробовая тишина, все неотрывно следили за нами в немом, плохо скрываемом предвкушении скорой женской драки. Казалось, я видела, как активизировалось их воображение. Так и хотелось рявкнуть.

― Ты вернулась, ― обрадовалась девушка.

― А ты не заплатила, ― догадалась я. ― Тебя бы на куски искромсали, если бы я не вернулась.

Конечно, ничего подобного бы не случилось, но проступивший ужас на лице девушки в этот момент ― самое приятное, что произошло со мной за весь день. С трудом сдержав ухмылку самодовольства, я открыла было рот, чтобы продолжить, но она схватила меня за руку и заговорила первая:

― Ты ведь мне поможешь, правда? Ты ведь передумала, верно? Ты ведь не бросишь меня в одиночестве, не так ли?

― Боже, что они добавили тебе в воду! ― ощетинилась я. Ну очень много вопросов за один раз. Кстати, неплохая мысль, можно и озвучить. ― Слишком много вопросов.

― Но это моя сестренка, ― на глаза блондинки снова навернулись слезы и она, громко всхлипнув, утерла их согнутым запястьем. В первых рядах зрители сочувственно переглянулись. Я поняла, что надо делать ноги.

― Пойдем, милая, ― я притворно ласково обняла ее за плечи и, убедившись, что это одобрено толпой пьяных тупиц, повела к выходу. ― Тебе надо подышать свежим воздухом, успокоиться, ― приговаривала я, поглаживая ее по голове. Едва мы оказались на улице, как я отскочила в сторону. ― Ну чего тебе от меня надо? Сказала же: не буду помогать! Ты что, тупая?

Девочка подняла голову и взглянула на меня так странно, что желудок решил повторно сгруппироваться ― на всякий случай, видимо. Я сглотнула и прищурилась: эта девчонка нагонит мне нервный срыв!

― Помоги мне спасти сестру, пожалуйста, ― прошептала она. ― Она ведь и твоя сестра тоже.

Я пошатнулась и схватилась за заборчик бара, чтобы не рухнуть на брусчатку. Так, быстро: что я сегодня пила? Ничего лишнего, только ром, да и то ― самую малость... ну, можно быть, на спор... и не закусывая. Но галлюцинаций от рома не было никогда! Что еще? Может, кофе? В таверне Снежного Джона подавался новый напиток, от которого открестились половина посетителей. Меня ― естественно! ― потянуло попробовать. Вкусно, но не настолько, чтобы правдоподобно изобразить ошеломление и удивление «как я жила без него раньше». А может, все дело в хлебе? Вряд ли, я сунула кусочек сыну пекаря, чтобы тот снял пробу. Парень вроде жив и здоров, хотя я видела его только утром.

Блондинка внимательно за мной наблюдала, и я отвернулась, чтобы она не видела, как сильно ее слова на меня повлияли. Внезапно за спиной раздался легкий, гулкий стук каблучков.

Так, надо собраться! Я расправила плечи и резко развернулась. Лицо блондинки выражало не только сочувствие и сострадание, но и понимание, какое горе должно ― в перспективе, должно ― пасть на мои хрупкие плечи. По всей вероятности, она решила, что я буду рыдать всю ночь напролет в подушки и жить нормально больше не смогу.

― Как зовут твою сестру? ― потребовала я тоном, не терпящим никаких пререканий. Одно из двух: либо у меня проблемы, либо кофе. Третьего не дано.

Блондинка судорожно сглотнула и стрельнула глазами в сторону бара. Она не хотела говорить в непосредственной близости от людей, которые могли бы разболтать новость по всему Первограду. Но меня это не волновало: совершенно все равно, что будет делать отец и его новая жена, дабы подавить восстание горожан.

― Гвенейя.

Я втянула носом воздух. Да, не самое приятное окончание дня, и кофе ― увы! ― не тому виной. В последний раз я видела эту малявку, когда решила убежать из дома: мне пятнадцать, ей ― семь. Сейчас мне двадцать пять, ей ― семнадцать. Она что раньше меня доставала, и мне из-за нее влетало, что сейчас умудрилась выбесить. И как только таких свет держит?

― Ясно, а ты, стало быть...

― Я Сатия, ― улыбнулась девушка, смущенно уперев взгляд в пол. ― Твоя двоюродная сестра.

Что ж, теперь ясно, какого черта меня потянуло помогать этой соплячке.