Еще не знаю

Утро

Я падал с крыши гигантского небоскреба со скоростью выстрела. Чувство страха и восторга одновременно окутывало меня до самых пяток. Я не слышал свистящего шума ветра в ушах. А только приятную, слегка веселую мелодию и четкие стуки моего сердца. Музыка была нечто средним между классикой и джазом. Каждая нота шла в такт с сердцебиением. Я слушал ее всеми клетками своего тела, падая с небывалой высоты. Бог знает, сколько я пролетел этажей, но на такой долгий полет не хватило бы и двух Импайр Стейт Билдингов.

Вдруг в чудесную мелодию стал проникать посторонний, совершенно не сочетающийся с ней звон. Он нарастал, нагоняя и сбивая музыку, пока она не исчезла совсем, уступая место мерзкому и раздражающему звону будильника. Все вокруг стало мутнеть и расплываться, в конце концов, превратившись в кромешную тьму. "Сон" - промелькнуло у меня в голове. И я, попытавшись поднять руку, ощутил всю ее тяжесть, будто бы держал в руках тридцатикилограммовую гантель. Но собрав все крошки силы воли, я дотянулся до тумбочки и пытался на ощупь найти эти чертовы часы. К несчастью, они случайно выскользнули из моих рук и метнулись на пол. Треск охватил всю комнату громким звуком на доли секунды.

«Доброе утро» - шепотом пробубнил я хриплым голосом.

«Если день плохо начался, это не значит, что он плохо закончится» - так говорил мой старый друг - Джон, подаривший мне этот самый будильник. Но его правило срабатывало так часто, что никогда. Я снял черную повязку для сна, без которой шанс уснуть равнялся нулю и приподнялся с кровати. Осторожно коснулся ледяного пола своими нижними конечностями, стараясь не задеть осколки бывшего будильника. Представьте: он работал круглый год, без выходных и перерывов, не смыкая цифровых очей; прослужил мне верой и правдой, а теперь его осколки валялись у моих ног. Будь он чем-то живым, наверняка бы, он был благодарен, ведь я его избавил от такой монотонной и ответственной работы.

Надев на себя первые попавшиеся вещи, я умылся и спустился вниз. Не думайте, что мой дом представляет собой огромный двухэтажный особняк, все далеко не так. Это типичный городской домик среднебюджетной семьи, который мы с отцом снимали уже более двух лет. Он явно нуждался в ремонте, как минимум в покраске фасада. Слева от моей комнаты жил панк-неформал, с петушьим ирокезом на голове, менявший цвет своего гребешка примерно три раза в месяц. Он переехал сюда раньше, чем мы. Признаться, я редко видел его. Он, то запирался в своей комнате, то не появлялся дома неделями. Сначала, я пытался заговорить с ним, но он бросал на меня озлобленный взгляд, и мои попытки узнать хотя бы его имя были безуспешны.

Внизу, в маленькой кухне, отец хлопотал около газовой плиты.

- Омлеты для Мистера Утомленное-Лицо-По-Утрам? - с улыбкой на лице произнес он, накладывая омлеты в фарфоровую тарелку.

- Доброе утро, - улыбнулся я ему в ответ и протянул руку к тарелке.

Он выглядел бодрым и оживленным, куда лучше меня.

Отец прочитал молитву и мы начали трапезу.

- Зачем мы молимся перед каждым приемом пищи? - после недолгой паузы спросил я.

- Я был младше тебя года на два, - начал отец.

Я глубоко вздохнул, но отец угрюмо посмотрел на меня и продолжил говорить.

- Каждую большую перемену мы с моими друзьями рассаживались в столовой за круглым столом. Мой друг - Джеймс, будучи сыном священника, не позволял прикасаться к еде до молитвы. Сначала мы возмущались, ведь после нескольких уроков, наши желудки жалобно урчали. Но потом мы просто смирились с этим. Однажды в столовую привезли испорченные продукты и всех, кто ел в столовой в тот день, настигло пищевое отравление. Всех, кроме тех, что сидели вместе со мной и Джеймсом.

Он посмотрел куда-то в пространство, будто пытался образно воспроизвести тот минувший день.