Туман.

Пролог.

Белое огромное здание упиралось в резные колонны, а на них пестрили яркие плакаты с пестрыми названиями. У огромных дубовых дверей расположилась высокая сцена, увешанная гирляндами и бордовыми тканями, чтобы скрыть железные балки сцены. Многие держались спокойно, кого-то тошнило, кто-то стоял в задумчивости. Я курил первую сигарету за три часа, что обещал себе не курить больше.

- Это шлюха делает минет лучше твоей мамки, 67:78 в мою пользу, - проговорил Глеб, харкнув в зеленую траву. – СУУУКААА!

Я лениво повернулся на пятках, когда увидел озадаченного Глеба, смотрящего на свои новые белые кроссовки, точнее не совсем белые, подошву накрыло что-то коричневое.

- БЛЯТЬ, СУКА, СУКА! – орал он, он с размаху двинул по мусорному контейнеру, стоящему неподалеку, тот упал на асфальт, он поднял его и швырнул на проезжую часть, вопя: - ЕБУЧИЕ СОБАКИ, БЛЯЯЯТЬ! – он начал бить руками по лавочке, та издавала жалобные стоны, но Глеб продолжал бить, - На, слизывай! – он ткнул испачканным кроссовкам в морду маленькому щеночку.

Я спокойно приземлился на ближайшую лавку и потянулся, громко зевая. В Глебе все было велико: широкие плечи, громадная грудная клетка. На толстой шее громоздилась голова, над серыми глазами красовались черные густые брови, а под глазами орлиные нос, с надутыми все время от злости ноздрями. На костяшках пальцев играли татуировки, а на белых зубах виднелись золотые окантовки. Его по жизни ждало две судьбы: пойти в отца и стать уголовником или стать воистину великим человеком. Он не стремился ни к тому, ни к другому.

- Салфетка есть? – процедил он, прожигая меня взглядом, я лишь снова зевнул.

- У своего папки на члене поищи, как всегда, 68:78, - прошипел я, сделав затяжку.

Он пошел к людям, крестившимся и отстранявшимся от страшного великана на остановке. Какая-то бабушка, шедшая вдоль аллеи, недовольно маша головой, пролепетала:

- Что за молодёжь пошла, ни стыда, ни совести, - прошептала она, но мой взвинченный друг выплюнул ей в ответ:

- А ты лучше?! Небось своими старыми сиськами трясешь на огурцы, - затем он потянулся к какой-то девочке с вопросом: - Салфетки не найдешь?

Я был уверен, что девочка сделает вид, будто не заметила его, но она мило улыбнулась и принялась искать салфетки в розовом рюкзаке. Я закрыл глаза, погружаясь в сон, а открыв их, увидел в руках Глеба салфетку. Она восхищенно наблюдала за тем, как Глеб стирает говно со своих кроссовок – это вызвало у меня улыбку, и я снова сделал глубокую затяжку. Мой друг внимательно осмотрел девочку с ног до головы, посмотрел на ее грудь и ягодицы, затем бросил в ее лицо салфетку и пошел ко мне, расталкивая прохожих.