Джейн Эйр

Глава 31

Итак, мой дом – когда я наконец обрела дом – это хижина: комнатка с белеными стенами и усыпанным песком полом. В ней стоят четыре выкрашенных масляной краской стула, стол, напольные часы, буфет с несколькими тарелками и блюдами, а также с фаянсовым чайным сервизом. Такая же комнатка над ней служит кухней, где, кроме того, стоит кровать из сосновых досок и комод – небольшой, что не помешало половине ящиков остаться свободными, хотя мой скромный гардероб благодаря доброте моих заботливых и щедрых друзей пополнился всем необходимым.

Сейчас вечер. Вознаградив апельсином, я отпустила маленькую сиротку, которая помогает мне в доме. Я сижу одна у очага. Сегодня утром состоялось открытие деревенской школы. У меня двадцать учениц. Всего три умеют читать, и ни одна – писать и считать. Некоторые вяжут, три-четыре немножко шьют. Говорят они только на местном наречии, и пока мы с трудом понимаем друг друга. Некоторые не только невежественны, но совершенно невоспитанны, грубы и непослушны, однако остальные ведут себя хорошо, хотят учиться, и я замечаю в их характерах черты, которые мне нравятся. Мне не следует забывать, что по плоти и крови эти крестьяночки в домотканой одежде ничуть не хуже отпрысков самых древних аристократических родов и что зачатки природных талантов, утонченности, ума, прекрасных чувств могут жить в их сердцах с той же вероятностью, что и в сердцах самых высокородных наследниц. Моим долгом будет помочь развиться этим зачаткам, и, конечно же, конечно, я обрету некоторое счастье в его исполнении. Особых радостей от открывающейся передо мной жизнью я не ожидаю, но, без сомнения, если я смирюсь духом и приложу надлежащие усилия, мои дни будут достаточно заполнены.

Были ли те часы, которые я провела утром и днем в голой, убогой классной комнате, приятными, спокойными, счастливыми? Не обманывая себя, я должна ответить: «нет!» Я испытывала немалое уныние. Я чувствовала себя – да, я была такой дурочкой! – униженной. Меня одолевало сомнение, не решилась ли я на шаг, который унизил, а не возвысил меня в глазах света? Меня угнетали невежество, бедность, грубость всего, что я видела и слышала вокруг себя. Но разрешите мне не питать к себе ненависти и презрения за эти чувства. Я знаю, что они дурны, и это уже большой шаг вперед. Я постараюсь их побороть. Завтра, надеюсь, мне удастся отчасти возобладать над ними, и через несколько недель, быть может, они будут совершенно усмирены. А через два-три месяца радость, с какой я буду наблюдать успехи моих учениц, перемену к лучшему в них, наверное, подарит меня спокойствием духа, и брезгливость, какую я ощущала сегодня, будет совсем забыта.