Как и всё остальное «интересненькое», мои удивительные прогулки на разные уровни Земли, понемногу становились почти что постоянными, и сравнительно быстро угодили на мою «архивную» полочку «обычных явлений». Иногда я ходила туда одна, огорчая этим свою маленькую подружку. Но Стелла, даже она если чуточку и огорчалась, никогда ничего не показывала и, если чувствовала, что я предпочитаю остаться одна, никогда не навязывала своё присутствие. Это, конечно же, делало меня ещё более виноватой по отношению к ней, и после своих маленьких «личных» приключений я оставалась погулять с ней вместе, что, тем же самым, уже удваивало нагрузку на моё ещё к этому не совсем привыкшее физическое тело, и домой я возвращалась измученная, как до последней капли выжатый, спелый лимон... Но постепенно, по мере того, как наши «прогулки» становились всё длиннее, моё, «истерзанное» физическое тело понемногу к этому привыкало, усталость становилась всё меньше, и время, которое требовалось для восстановления моих физических сил, становилось намного короче. Эти удивительные прогулки очень быстро затмили всё остальное, и моя повседневная жизнь теперь казалась на удивление тусклой и совершенно неинтересной...
Конечно же, всё это время я жила своей нормальной жизнью нормального ребёнка: как обычно – ходила в школу, участвовала во всех там организуемых мероприятиях, ходила с ребятами в кино, в общем – старалась выглядеть как можно более нормальной, чтобы привлекать к своим «необычным» способностям как можно меньше ненужного внимания.
Некоторые занятия в школе я по-настоящему любила, некоторые – не очень, но пока что все предметы давались мне всё ещё достаточно легко и больших усилий для домашних заданий не требовали.
Ещё я очень любила астрономию... которая, к сожалению, у нас пока ещё не преподавалась. Дома у нас имелись всевозможные изумительно иллюстрированные книги по астрономии, которую мой папа тоже обожал, и я могла целыми часами читать о далёких звёздах, загадочных туманностях, незнакомых планетах... Мечтая когда-нибудь хотя бы на один коротенький миг, увидеть все эти удивительные чудеса, как говорится, живьём... Наверное, я тогда уже «нутром» чувствовала, что этот мир намного для меня ближе, чем любая, пусть даже самая красивая, страна на нашей Земле... Но все мои «звёздные» приключения тогда ещё были очень далёкими (я о них пока ещё даже не предполагала!) и поэтому, на данном этапе меня полностью удовлетворяли «гуляния» по разным «этажам» нашей родной планеты, с моей подружкой Стеллой или в одиночку.
Бабушка, к моему большому удовлетворению, меня в этом полностью поддерживала, таким образом, уходя «гулять», мне не нужно было скрываться, что делало мои путешествия ещё более приятными. Дело в том, что, для того, чтобы «гулять» по тем же самым «этажам», моя сущность должна была выйти из тела, и если кто-то в этот момент заходил в комнату, то находил там презабавнейшую картинку... Я сидела с открытыми глазами, вроде бы в полностью нормальном состоянии, но не реагировала ни на какое ко мне обращение, не отвечала на вопросы и выглядела совершенно и полностью «замороженной». Поэтому бабушкина помощь в такие минуты была просто незаменимой. Помню однажды в моём «гуляющем» состоянии меня нашёл мой тогдашний друг, сосед Ромас... Когда я очнулась, то увидела перед собой совершенно ошалевшее от страха лицо и круглые, как две огромные голубые тарелки, глаза... Ромас меня яростно тряс за плечи и звал по имени, пока я не открыла глаза...
– Ты что – умерла что ли?!.. Или это опять какой-то твой новый «эксперимент»? – чуть ли не стуча с перепугу зубами, тихо прошипел мой друг.
Хотя, за все эти годы нашего общения, уж его-то точно трудно было чем-то удивить, но, видимо, открывшаяся ему в этот момент картинка «переплюнула» самые впечатляющие мои ранние «эксперименты»... Именно Ромас и рассказал мне после, как пугающе со стороны выглядело такое моё «присутствие»...
Я, как могла, постаралась его успокоить и кое-как объяснить, что же такое «страшное» со мной здесь происходило. Но как бы я его бедного не успокаивала, я была почти стопроцентно уверенна, что впечатление от увиденного останется в его мозгу ещё очень и очень надолго...
Поэтому, после этого смешного (для меня) «инцидента», я уже всегда старалась, чтобы, по возможности, никто не заставал меня врасплох, и никого не пришлось бы так бессовестно ошарашивать или пугать... Вот потому-то бабушкина помощь так сильно мне и была необходима. Она всегда знала, когда я в очередной раз шла «погулять» и следила, чтобы никто в это время, по возможности, меня не беспокоил. Была и ещё одна причина, по которой я не очень любила, когда меня насильно «вытаскивали» из моих «походов» обратно – во всём моём физическом теле в момент такого «быстрого возвращения» чувствовалось ощущение очень сильного внутреннего удара и это воспринималось весьма и весьма болезненно. Поэтому, такое резкое возвращение сущности обратно в физическое тело было очень для меня неприятно и совершенно нежелательно.
Так, в очередной раз гуляя со Стеллой по «этажам», и не находя чем заняться, «не подвергая при этом себя большой опасности», мы наконец-то решили «поглубже» и «посерьёзнее» исследовать, ставший для неё уже почти что родным, Ментальный «этаж»...
Её собственный красочный мир в очередной раз исчез, и мы как бы «повисли» в сверкающем, припорошенном звёздными бликами воздухе, который, в отличие от обычного «земного», был здесь насыщенно «плотным» и постоянно меняющимся, как если бы был наполнен миллионами малюсеньких снежинок, которые искрились и сверкали в морозный солнечный день на Земле... Мы дружно шагнули в эту серебристо-голубую мерцающую «пустоту», и тут же уже привычно под нашими стопами появилась «тропинка»... Вернее, не просто тропинка, а очень яркая и весёлая, всё время меняющаяся дорожка, которая была создана из мерцающих пушистых серебристых «облачков»... Она сама по себе появлялась и исчезала, как бы дружески приглашая по ней пройтись. Я шагнула на сверкающее «облачко» и сделала несколько осторожных шагов... Не чувствовалось ни движения, ни малейшего для него усилия, только лишь ощущение очень лёгкого скольжения в какой-то спокойной, обволакивающей, блистающей серебром пустоте... Следы тут же таяли, рассыпаясь тысячами разноцветных сверкающих пылинок... и появлялись новые по мере того, как я ступала по этой удивительной и полностью меня очаровавшей «местной земле»....
Вдруг, во всей этой глубокой, переливающейся серебристыми искрами тишине появилась странная прозрачная ладья, а в ней стояла очень красивая молодая женщина. Её длинные золотистые волосы то мягко развевались, как будто тронутые дуновением ветерка, то опять застывали, загадочно сверкая тяжёлыми золотыми бликами. Женщина явно направлялась прямо к нам, всё так же легко скользя в своей сказочной ладье по каким-то невидимым нами «волнам», оставляя за собой длиннющие, вспыхивающие серебряными искрами развевающиеся хвосты... Её белое лёгкое платье, похожее на мерцающую тунику, также – то развевалось, то плавно опускалось, спадая мягкими складками вниз, и делая незнакомку похожей на дивную греческую богиню.
– Она всё время здесь плавает, ищет кого-то – прошептала Стелла.
– Ты её знаешь? Кого она ищет? – не поняла я.
– Я не знаю, но я её видела много раз.
– Ну, так давай спросим? – уже освоившись на «этажах», храбро предложила я.
Женщина «подплыла» ближе, от неё веяло грустью, величием и теплом.
– Я Атенайс, – очень мягко, мысленно произнесла она. – Кто вы, дивные создания?
«Дивные создания» чуточку растерялись, точно не зная, что на такое приветствие ответить...
– Мы просто гуляем, – улыбаясь сказала Стелла. – Мы не будем вам мешать.
– А кого вы ищете? – спросила Атенайс.
– Никого, – удивилась малышка. – А почему вы думаете, что мы должны кого-то искать?
– А как же иначе? Вы сейчас там, где все ищут себя. Я тоже искала... – она печально улыбнулась. – Но это было так давно!..
– А как давно? – не выдержала я.
– О, очень давно!... Здесь ведь нет времени, как же мне знать? Всё, что я помню – это было давно.
Атенайс была очень красивой и какой-то необычайно грустной... Она чем-то напоминала гордого белого лебедя, когда тот, падая с высоты, отдавая душу, пел свою последнюю песню – была такой же величественной и трагичной...
Когда она смотрела на нас своими искристыми зелёными глазами, казалось – она старее, чем сама вечность. В них было столько мудрости, и столько невысказанной печали, что у меня по телу побежали мурашки...
– Можем ли мы вам чем-то помочь? – чуточку стесняясь спрашивать у неё подобные вопросы, спросила я.
– Нет, милое дитя, это моя работа... Мой обет... Но я верю, что когда-нибудь она закончится... и я смогу уйти. А теперь, скажите мне, радостные, куда вы хотели бы пойти?
Я пожала плечами:
– Мы не выбирали, мы просто гуляли. Но мы будем счастливы, если вы хотите нам что-нибудь предложить.
Атенайс кивнула:
– Я охраняю это междумирье, я могу пропустить вас туда, – и, ласково посмотрев на Стеллу, добавила. – А тебе, дитя, я помогу найти себя...
Женщина мягко улыбнулась, и взмахнула рукой. Её странное платье колыхнулось, и рука стала похожа на бело-серебристое, мягкое пушистое крыло... от которого протянулась, рассыпаясь золотыми бликами, уже другая, слепящая золотом и почти что плотная, светлая солнечная дорога, которая вела прямо в «пламенеющую» вдали, открытую золотую дверь...
– Ну, что – пойдём? – уже заранее зная ответ, спросила я Стеллу.
– Ой, смотри, а там кто-то есть... – показала пальчиком внутрь той же самой двери, малышка.
Мы легко скользнули внутрь и ... как будто в зеркале, увидели вторую Стеллу!.. Да, да, именно Стеллу!.. Точно такую же, как та, которая, совершенно растерянная, стояла в тот момент рядом со мной...
– Но это же я?!.. – глядя на «другую себя» во все глаза, прошептала потрясённая малышка. – Ведь это правда я... Как же так?..
Я пока что никак не могла ответить на её, такой вроде бы простой вопрос, так как сама стояла совершенно опешив, не находя никакого объяснения этому «абсурдному» явлению...
Стелла тихонько протянула ручку к своему близнецу и коснулась протянутых к ней таких же маленьких пальчиков. Я хотела крикнуть, что это может быть опасно, но, увидев её довольную улыбку – промолчала, решив посмотреть, что же будет дальше, но в то же время была настороже, на тот случай, если вдруг что-то пойдёт не так.
– Так это же я... – в восторге прошептала малышка. – Ой, как чудесно! Это же, правда я...
Её тоненькие пальчики начали ярко светиться, и «вторая» Стелла стала медленно таять, плавно перетекая через те же самые пальчики в «настоящую», стоявшую около меня, Стеллу. Её тело стало уплотняться, но не так, как уплотнялось бы физическое, а как будто стало намного плотнее светиться, наполняясь каким-то неземным сиянием.
Вдруг я почувствовала за спиной чьё-то присутствие – это опять была наша знакомая, Атенайс.
– Прости меня, светлое дитя, но ты ещё очень нескоро придёшь за своим «отпечатком»... Тебе ещё очень долго ждать, – она внимательнее посмотрела мне в глаза. – А может, и не придёшь вовсе...
– Как это «не приду»?!.. – испугалась я. – Если приходят все – значит приду и я!
– Не знаю. Твоя судьба почему-то закрыта для меня. Я не могу тебе ничего ответить, прости...
Я очень расстроилась, но, стараясь изо всех сил не показать этого Атенайс, как можно спокойнее спросила:
– А что это за «отпечаток»?
– О, все, когда умирают, возвращаются за ним. Когда твоя душа кончает своё «томление» в очередном земном теле, в тот момент, когда она прощается с ним, она летит в свой настоящий Дом, и как бы «возвещает» о своём возвращении... И вот тогда, она оставляет эту «печать». Но после этого, она должна опять возвратиться обратно на плотную землю, чтобы уже навсегда проститься с тем, кем она была... и через год, сказав «последнее прощай», оттуда уйти... И вот тогда-то, эта свободная душа приходит сюда, чтобы слиться со своей оставленной частичкой и обрести покой, ожидая нового путешествия в «старый мир»...
Я не понимала тогда, о чём говорила Атенайс, просто это звучало очень красиво...
И только теперь, через много, много лет (уже давно впитав своей «изголодавшейся» душой знания моего удивительного мужа, Николая), просматривая сегодня для этой книги своё забавное прошлое, я с улыбкой вспомнила Атенайс, и, конечно же, поняла, что то, что она называла «отпечатком», было просто энергетическим всплеском, который происходит с каждым из нас в момент нашей смерти, и достигает именно того уровня, на который своим развитием сумел попасть умерший человек. А то, что Атенайс называла тогда «прощание» с тем, «кем она была», было ни что иное, как окончательное отделение всех имеющихся «тел» сущности от её мёртвого физического тела, чтобы она имела возможность теперь уже окончательно уйти, и там, на своём «этаже», слиться со своей недостающей частичкой, уровня развития которой она, по той или иной причине, не успела «достичь» живя на земле. И этот уход происходил именно через год.
Но всё это я понимаю сейчас, а тогда до этого было ещё очень далеко, и мне приходилось довольствоваться своим, совсем ещё детским, пониманием всего со мной происходящего, и своими, иногда ошибочными, а иногда и правильными, догадками...
– А на других «этажах» сущности тоже имеют такие же «отпечатки»? – заинтересованно спросила любознательная Стелла.
– Да, конечно имеют, только уже иные, – спокойно ответила Атенайс. – И не на всех «этажах» они так же приятны, как здесь... Особенно на одном...
– О, я знаю! Это, наверное «нижний»! Ой, надо обязательно туда пойти посмотреть! Это же так интересно! – уже опять довольно щебетала Стелла.
Было просто удивительно, с какой быстротой и лёгкостью она забывала всё, что ещё минуту назад её пугало или удивляло, и уже опять весело стремилась познать что-то для неё новое и неведомое.
– Прощайте, юные девы... Мне пора уходить. Да будет ваше счастье вечным... – торжественным голосом произнесла Атенайс.
И снова плавно взмахнула «крылатой» рукой, как бы указывая нам дорогу, и перед нами тут же побежала, уже знакомая, сияющая золотом дорожка...
А дивная женщина-птица снова тихо поплыла в своей воздушной сказочной ладье, опять готовая встречать и направлять новых, «ищущих себя» путешественников, терпеливо отбывая какой-то свой особый, нам непонятный, обет...
– Ну что? Куда пойдём, «юная дева»?.. – улыбнувшись спросила я свою маленькую подружку.
– А почему она нас так называла? – задумчиво спросила Стелла. – Ты думаешь, так говорили там, где она когда-то жила?
– Не знаю... Это было, наверное, очень давно, но она почему-то это помнит.
– Всё! Пошли дальше!.. – вдруг, будто очнувшись, воскликнула малышка.
На этот раз мы не пошли по так услужливо предлагаемой нам дорожке, а решили двигаться «своим путём», исследуя мир своими же силами, которых, как оказалось, у нас было не так уж и мало.
Мы двинулись к прозрачному, светящемуся золотом, горизонтальному «тоннелю», которых здесь было великое множество, и по которым постоянно, туда-сюда плавно двигались сущности.
– Это что, вроде земного поезда? – засмеявшись забавному сравнению, спросила я.
– Нет, не так это просто... – ответила Стелла. – Я в нём была, это как бы «поезд времени», если хочешь так его называть...
– Но ведь времени здесь нет? – удивилась я.
– Так-то оно так, но это разные места обитания сущностей... Тех, которые умерли тысячи лет назад, и тех, которые пришли только сейчас. Мне это бабушка показала. Это там я нашла Гарольда... Хочешь посмотреть?
Ну, конечно же, я хотела! И, казалось, ничто на свете не могло бы меня остановить! Эти потрясающие «шаги в неизвестное» будоражили моё и так уже слишком живое воображение и не давали спокойно жить, пока я, уже почти падая от усталости, но дико довольная увиденным, не возвращалась в своё «забытое» физическое тело, и не валилась спать, стараясь отдохнуть хотя бы час, чтобы зарядить свои окончательно «севшие» жизненные «батареи»...
Так, не останавливаясь, мы снова преспокойно продолжали своё маленькое путешествие, теперь уже покойно «плывя», повиснув в мягком, проникающем в каждую клеточку, убаюкивающем душу «тоннеле», с наслаждением наблюдая дивное перетекание друг через друга кем-то создаваемых, ослепительно красочных (наподобие Стеллиного) и очень разных «миров», которые то уплотнялись, то исчезали, оставляя за собой развевающиеся хвосты сверкающих дивными цветами радуг...
Неожиданно вся эта нежнейшая красота рассыпалась на сверкающие кусочки, и нам во всем своём великолепии открылся блистающий, умытый звёздной росой, грандиозный по своей красоте, мир...
У нас от неожиданности захватило дух...
– Ой, красоти-и-ще како-о-е!.. Ма-а-амочка моя!.. – выдохнула малышка.
У меня тоже от щемящего восторга перехватило дыхание и, вместо слов, вдруг захотелось плакать...
– А кто же здесь живёт?.. – Стелла дёрнула меня за руку. – Ну, как ты думаешь, кто здесь живёт?..
Я понятия не имела, кем могут быть счастливые обитатели подобного мира, но мне вдруг очень захотелось это узнать.
– Пошли! – решительно сказала я и потянула Стеллу за собой.
Нам открылся дивный пейзаж... Он был очень похож на земной и, в то же время, резко отличался. Вроде бы перед нами было настоящее изумрудно зелёное «земное» поле, поросшее сочной, очень высокой шелковистой травой, но в то же время я понимала, что это не земля, а что-то очень на неё похожее, но чересчур уж идеальное... ненастоящее. И на этом, слишком красивом, человеческими ступнями не тронутом, поле, будто красные капли крови, рассыпавшись по всей долине, насколько охватывал глаз, алели невиданные маки... Их огромные яркие чашечки тяжело колыхались, не выдерживая веса игриво садившихся на цветы, большущих, переливающихся хаосом сумасшедших красок, бриллиантовых бабочек... Странное фиолетовое небо полыхало дымкой золотистых облаков, время от времени освещаясь яркими лучами голубого солнца... Это был удивительно красивый, созданный чьей-то буйной фантазией и слепящий миллионами незнакомых оттенков, фантастический мир... А по этому миру шёл человек... Это была малюсенькая, хрупкая девочка, издали чем-то очень похожая на Стеллу. Мы буквально застыли, боясь нечаянно чем-то её спугнуть, но девочка, не обращая на нас никакого внимания, спокойно шла по зелёному полю, почти полностью скрывшись в сочной траве... а над её пушистой головкой клубился прозрачный, мерцающий звёздами, фиолетовый туман, создавая над ней дивный движущийся ореол. Её длинные, блестящие, фиолетовые волосы «вспыхивали» золотом, ласково перебираемые лёгким ветерком, который, играясь, время от времени шаловливо целовал её нежные, бледные щёчки. Малютка казалась очень необычной, и абсолютно спокойной...
– Заговорим? – тихо спросила Стелла.
В тот момент девочка почти поравнялась с нами и, как будто очнувшись от каких-то своих далёких грёз, удивлённо подняла на нас свои странные, очень большие и раскосые... фиолетовые глаза. Она была необыкновенно красива какой-то чужой, дикой, неземной красотой и выглядела очень одинокой...
– Здравствуй, девочка! Почему ты такая грустная идёшь? Тебе нужна какая-то помощь? – осторожно спросила Стелла.
Малютка отрицательно мотнула головкой:
– Нет, помощь нужна вам, – и продолжала внимательно рассматривать нас своими странными раскосыми глазами.
– Нам? – удивилась Стелла. – А в чём она нам нужна?..
Девочка раскрыла свои миниатюрные ладошки, а на них... золотистым пламенем сверкали два, изумительно ярких фиолетовых кристалла.
– Вот! – и неожиданно тронув кончиками пальчиков наши лбы, звонко засмеялась – кристаллы исчезли...
Это было очень похоже на то, как когда-то дарили мне «зелёный кристалл» мои «звёздные» чудо-друзья. Но то были они. А это была всего лишь малюсенькая девчушка... да ещё совсем не похожая на нас, на людей...
– Ну вот, теперь хорошо! – довольно сказала она и, больше не обращая на нас внимания, пошла дальше...
Мы ошалело смотрели ей в след и, не в состоянии ничего понять, продолжали стоять «столбом», переваривая случившееся. Стелла, как всегда очухавшись первой, закричала:
– Девочка, постой, что это? Что нам с этим делать?! Ну, подожди же!!!
Но маленький человечек, лишь, не оборачиваясь, помахал нам своей хрупкой ладошкой и преспокойно продолжал свой путь, очень скоро полностью исчезнув в море сочной зелёной, неземной травы... над которой теперь лишь светлым облачком развевался прозрачный фиолетовый туман...
– Ну и что это было? – как бы спрашивая саму себя, произнесла Стелла.
Ничего плохого я пока не чувствовала и, немного успокоившись после неожиданно свалившегося «подарка», сказала.
– Давай не будем пока об этом думать, а позже будет видно...
На этом и порешили.
Радостное зелёное поле куда-то исчезло, сменившись на этот раз совершенно безлюдной, холодно-ледяной пустыней, в которой, на единственном камне, сидел единственный там человек... Он был чем-то явно сильно расстроен, но, в то же время, выглядел очень тёплым и дружелюбным. Длинные седые волосы спадали волнистыми прядями на плечи, обрамляя серебристым ореолом измождённое годами лицо. Казалось, он не видел где был, не чувствовал на чём сидел, и вообще, не обращал никакого внимания на окружающую его реальность...
– Здравствуй, грустный человек! – приблизившись достаточно, чтобы начать разговор, тихо поздоровалась Стелла.
Человек поднял глаза – они оказались голубыми и чистыми, как земное небо.
– Что вам, маленькие? Что вы здесь потеряли?.. – отрешённо спросил «отшельник».
– Почему ты здесь один сидишь, и никого с тобой нет? – участливо спросила Стелла. – И место такое жуткое...
Было видно, что человек совсем не хотел общаться, но тёплый Стеллин голосок не оставлял ему никакого выхода – приходилось отвечать...
– Мне никто не нужен уже много, много лет. В этом нет никакого смысла, – прожурчал его грустный, ласковый голос.
– А что же тогда ты делаешь тут один? – не унималась малышка, и я испугалась, что мы покажемся ему слишком навязчивыми, и он просто попросит нас оставить его в покое.
Но у Стеллы был настоящий талант разговорить любого, даже самого молчаливого человека... Поэтому, забавно наклонив на бок свою милую рыжую головку, и, явно не собираясь сдаваться, она продолжала:
– А почему тебе не нужен никто? Разве такое бывает?
– Ещё как бывает, маленькая... – тяжко вздохнул человек. – Ещё как бывает... Я всю свою жизнь даром прожил – кто же мне теперь нужен?..
Тут я кое-что потихонечку начала понимать... И собравшись, осторожно спросила:
– Вам открылось всё, когда вы пришли сюда, так ведь?
Человек удивлённо вскинулся и, вперив в меня свой, теперь уже насквозь пронизывающий, взгляд, резко спросил:
– Что ты об этом знаешь, маленькая?.. Что ты можешь об этом знать?... – он ещё больше ссутулился, как будто тяжесть, навалившаяся на него, была неподъёмной. – Я всю жизнь бился о непонятное, всю жизнь искал ответ... и не нашёл. А когда пришёл сюда, всё оказалось так просто!.. Вот и ушла даром вся моя жизнь...
– Ну, тогда всё прекрасно, если ты уже всё узнал!.. А теперь можешь что-то другое снова искать – здесь тоже полно непонятного! – «успокоила» незнакомца обрадованная Стелла. – А как тебя зовут, грустный человек?
– Фабий, милая. А ты знаешь девочку, что тебе дала этот кристалл?
Мы со Стеллой от неожиданности дружно подпрыгнули и, теперь уже вместе, «мёртвой хваткой» вцепились в бедного Фабия...
– Ой, пожалуйста, расскажите нам кто она!!! – тут же запищала Стелла. – Нам обязательно нужно это знать! Ну, совсем, совсем обязательно! У нас такое случилось!!! Такое случилось!.. И мы теперь абсолютно не знаем, что с этим делать... – слова летели из её уст пулемётной очередью и невозможно было хоть на минуту её остановить, пока сама, полностью запыхавшись, не остановилась.
– Она не отсюда, – тихо сказал человек. – Она издалека...
Это абсолютно и полностью подтверждало мою сумасшедшую догадку, которая появилась у меня мельком и, сама себя испугавшись, сразу исчезла...
– Как – издалека? – не поняла малышка. – Дальше ведь нельзя? Мы ведь дальше не ходим?..
И тут Стеллины глаза начали понемножко округляться, и в них медленно, но уверенно стало появляться понимание...
– Ма-а-мочки, она что ли к нам прилете-е-ла?!.. А как же она прилетела?!.. И как же она одна совсем? Ой, она же одна!.. А как же теперь её найти?!
В Стеллином ошарашенном мозгу мысли путались и кипели, заслоняя друг друга... А я, совершенно ошалев, не могла поверить, что вот наконец-то произошло то, чего я так долго и с такой надеждой тайком ждала!.. А теперь вот, наконец-то найдя, я не смогла это дивное чудо удержать...
– Да не убивайся так, – спокойно обратился ко мне Фабий. – Они были здесь всегда... И всегда есть. Только увидеть надо...
– Как?!.. – будто два ошалевших филина, вытаращив на него глаза, дружно выдохнули мы. – Как – всегда есть?!..
– Ну, да, – спокойно ответил отшельник. – А её зовут Вэя. Только она не придёт второй раз – она никогда не появляется дважды... Так жаль! С ней было так интересно говорить...
– Ой, значит, вы общались?! – окончательно этим убитая, расстроено спросила я.
– Если ты когда-нибудь увидишь её, попроси вернуться ко мне, маленькая...
Я только кивнула, не в состоянии что-либо ответить. Мне хотелось рыдать навзрыд!.. Что вот, получила – и потеряла такую невероятную, неповторимую возможность!.. А теперь уже ничего не поделать и ничего не вернуть... И тут меня вдруг осенило!
– Подождите, а как же кристалл?.. Ведь она дала свой кристалл! Разве она не вернётся?..
– Не знаю, девонька... Я не могу тебе сказать.
– Вот видишь!.. – тут же радостно воскликнула Стелла. – А говоришь – всё знаешь! Зачем же тогда грустить? Я же говорила – здесь очень много непонятного! Вот и думай теперь!..
Она радостно подпрыгивала, но я чувствовала, что у неё в головке назойливо крутиться та же самая, как и у меня, единственная мысль...
– А ты, правда, не знаешь, как нам её найти? А может, ты знаешь, кто это знает?..
Фабий отрицательно покачал головой. Стелла поникла.
– Ну, что – пойдём? – я тихонько её подтолкнула, пытаясь показать, что уже пора.
Мне было одновременно радостно и очень грустно – на коротенькое мгновение я увидела настоящее звёздное существо – и не удержала... и не сумела даже поговорить. А у меня в груди ласково трепетал и покалывал её удивительный фиолетовый кристалл, с которым я совершенно не знала, что делать... и не представляла, как его открыть. Маленькая, удивительная девочка со странными фиолетовыми глазами, подарила нам чудесную мечту и, улыбаясь, ушла, оставив нам частичку своего мира, и веру в то, что там, далеко, за миллионами световых лет, всё-таки есть жизнь, и что может быть когда-то увижу её и я...
– А как ты думаешь, где она? – тихо спросила Стелла.
Видимо, удивительная «звёздная» малышка так же накрепко засела и у неё в сердечке, как и у меня, поселившись там навсегда... И я была почти что уверенна, что Стелла не теряла надежду когда-нибудь её найти.
– А хочешь, покажу что-то? – видя моё расстроенное лицо, тут же поменяла тему моя верная подружка.
И «вынесла» нас за пределы последнего «этажа»!.. Это очень ярко напомнило мне ту ночь, когда мои звёздные друзья приходили в последний раз – приходили прощаться... И вынесли меня за пределы земли, показывая что-то, что я бережно хранила в памяти, но пока ещё никак не могла понять...
Вот и теперь – мы парили в «нигде», в какой-то странной настоящей, ужасающей пустоте, которая не имела ничего общего с той тёплой и защищённой, нами так называемой, пустотой «этажей»... Огромный и бескрайний, дышащий вечностью и чуточку пугающий Космос простирал к нам свои объятия, как бы приглашая окунуться в ещё незнакомый, но так сильно всегда меня притягивавший, звёздный мир... Стелла поёжилась и побледнела. Видимо ей пока что было тяжеловато такую большую нагрузку переносить.
– Как же ты придумала такое? – в полном восторге от увиденного, удивлённо спросила я.
– О, это нечаянно, – вымученно улыбаясь, ответила девчушка. – Один раз я была очень взволнована, и скорее всего, мои слишком сильно бушевавшие эмоции вынесли меня прямо туда... Но бабушка сказала, что мне ещё туда нельзя, что пока рано ещё... А вот тебе, думаю, можно. Ты мне расскажешь, что там найдёшь? Обещаешь?
Я готова была расцеловать эту милую, добрую девочку за её открытое сердечко, которое готово было поделиться всем без остатка, только бы людям рядом с ней было хорошо...
Мы почувствовали себя очень уставшими и, так или иначе, мне уже пора была возвращаться, потому что я пока ещё не знала всего предела своих возможностей, и предпочитала возвращаться до того, как станет по-настоящему плохо.
Тем же вечером у меня сильно поднялась температура. Бабушка ходила кругами, что-то чувствуя, и я решила, что будет самое время честно ей всё рассказать...
Грудь у меня странно пульсировала, и я чувствовала, будто кто-то издалека пытается что-то мне «объяснить», но я уже почти что ничего не понимала, так как жар всё поднимался, и мама в панике решила вызывать скорую помощь, чтобы меня хоть как-то от всей этой непонятной температуры «защитить»... Вскоре у меня уже начался настоящий бред, и, испугав всех до смерти... я вдруг перестала «гореть». Температура так же непонятно исчезла, как и поднялась. В доме висело насторожённое ожидание, так как никто так и не понял, что же такое в очередной раз со мной стряслось. Расстроенная мама обвиняла бабушку, что она за мной недостаточно хорошо смотрела, а бабушка, как всегда, молчала, принимая любую вину на себя...
На следующее утро со мной снова всё было в полном порядке и домашние на какое-то время успокоились. Только бабушка не переставала внимательно за мной наблюдать, как будто чего-то ожидала.
Ну и, конечно же, как уже стало обычным, ей не пришлось слишком долго ожидать...
