Крессида Коуэлл КАК ПРИРУЧИТЬ ДРАКОНА книга 1

7. Беззубик просыпается

Беззубик проснулся через три недели.
В этот день Рыбьеног и Иккинг сидели у Иккинга дома.
Больше дома никого не было, поэтому Иккинг решил воспользоваться случаем и посмотреть на Беззубика.
Он вытащил корзину из-под кровати. Из-под крышки выбивалась голубовато-серая струйка дыма.
Рыбьеног аж присвистнул.
— Смотри-ка, кажись, проснулся, — сказал он. — Открывай.
Иккинг осторожно снял крышку.
Оттуда повалил дым, такой густой и вонючий, что мальчишки закашлялись. Когда глаза перестали наконец слезиться, Иккинг разглядел очень маленького и очень заурядного дракончика. Тот сидел на дне корзины и смотрел на Иккинга огромными, наивными, травянисто-зелеными глазками.
— Привет, Беззубик, — сказал Иккинг на драконьем наречии, следя за правильным произношением. Дело в том, что драконья речь перемежается резкими криками, щелчками и другими звуками, которые человек воспроизводит с большим трудом[1].
— Ты что это делаешь? — с любопытством спросил Рыбьеног.
— Просто разговариваю с ним, вот и всё, — смущенно ответил Иккинг.
— Просторазговариваешь? — изумленно ахнул Рыбьеног. — Что значит,разговариваешь? С драконом нельзя говорить, он же ЖИВОТНОЕ, клянусь Тором!
— Да заткнись ты, Рыбьеног, — отмахнулся от него Иккинг. — Ты его напугаешь.
Беззубик запыхтел и выпустил еще несколько колец дыма. Он раздул шею, чтобы казаться больше, — так иногда делают драконы, когда они испуганы или сердятся.
Наконец он набрался храбрости, расправил крылья и вспорхнул Иккингу на руку.
Поднялся по ней от локтя до плеча и, дождавшись, когда мальчик повернется к нему лицом, прижался лбом ко лбу Иккинга и серьезно, торжественно заглянул ему в глаза. Так они и стояли, нос к носу, не шевелясь, около шестидесяти секунд. Иккингу приходилось часто моргать, потому что взгляд драконов обладает гипнотической силой, и вам кажется, будто дракон вытягивает из вас душу. А это неприятно.
Иккинг стоял и думал: «Вот это да! Я, кажется, вошел с ним в контакт!», и тут Беззубик изогнулся и цапнул его за руку.
Иккинг завопил и стряхнул Беззубика на пол.
— Р'ры-рыба! — пищал Беззубик, порхая в воздухе над Иккингом. —Р'ры-рыбы х'хохоч'чу с'ч'ча-час!
— Hету у меня рыбы, — ответил Иккинг по-драконьи, потирая руку. К счастью, у Беззубика не было зубов, однако челюсти у драконов (даже таких маленьких) мощные, и укус получился болезненным. Беззубик изловчился и укусил Иккинга за другую руку.
— Р'ры-рыбы! — сказал он.
— Ты цел? — спросил Рыбьеног. — Мне трудно поверить, что я об этом спрашиваю, но всё-таки — что он говорит?
— Жрать хочет, — хмуро ответил Иккинг, потирая уже обе руки. Он старался говорить твердо, но спокойно: подавить дракона силой своей личности, как советовал Брехун. —У нас нет рыбы!
— Ладно, — ответил Беззубик. —Тогда с'съем к'ко-кошку.Он спикировал на Игрунку, и та с воплем метнулась вверх по ближайшей стене.
Иккинг едва успел ухватить Беззубика за хвост. Дракон вырывался и орал:
— Х'хочу р'ры-ы-ы-бы! Х'хочу е-е-есть! Ккошки в'вку-у-усные! Х'хочу е-е-есть!
— Нету у нас рыбы, — повторил Иккинг сквозь зубы, чувствуя, как спокойствие постепенно улетучивается. —Кошку есть нельзя, потому что она нравится маме.
Игрунка оскорбленно мяукала, сидя на балке под потолком.
Ребята отнесли Беззубика в комнату Стоика, где водилось много мышей.
Сначала дракончик радостно гонялся за мышами, которые разбегались от него с испуганным писком, но потом ему это наскучило, и он атаковал матрац. Вo все стороны полетели перья.
— Прекрати! — завопил Иккинг.
В ответ Без зубик отрыгнул остатки недавно почившей мыши прямо на Стоикову подушку.
— А-а-а-а-а! — простонал Иккинг.
— А-А-А-А-А! — сказал Стоик Обширный, входя в комнату.
Беззубик ринулся на Стоикову бороду, приняв ее за цыпленка.
— Убери его! — приказал Стоик.
— Он меня не слушается, — пожаловался Иккинг.
— Заори на него ПОГРОМЧЕ, — посоветовал Стоик. — КАК МОЖНО ГРОМЧЕ.
Иккинг заорал во весь голос:
— Пожалуйста, прекрати грызть папину бороду!
Как Иккинг и подозревал, Беззубик не обратил на него ни малейшего внимания.
«НИКУДА я не гожусь, — хмуро подумал Иккинг. — Даже орать толком не умею».
— А НУ ОТПУСТИ МОЮ БОРОДУ И ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ ГНУСНАЯ РЕПТИЛИЯ! — заорал Стоик Обширный.
Беззубик послушно отвалился и шлепнулся на пол.
— Видишь? — сказал Стоик. — Вот как надо обращаться с драконами.
В комнату, шлепая лапами, вползли Головотяп и Крючкозуб — охотничьи драконы Стоика. Беззубик замер. Драконы обошли его кругом, злобно посверкивая желтыми глазами. Каждый из них был ростом с леопарда, и они обрадовались прибытию новичка, как пара гигантских боевых котов радуются появлению маленького беззащитного котенка.
— Приветствуем тебя, огнедышащий брат,— прошипел Головотяп, обнюхивая сидящего на полу незнакомца.
— Терпение, мой друг, — угрожающе промурлыкал Крючкозуб. —Вoт останемся одни — и тогда окажем нашему новому приятелю достойную встречу. — Он слегка наподдал Беззубика лапой. Коготь величиной с кухонный нож полоснул Беззубика по спине. Дракончик взвыл, прыгнул на Иккинга и в мгновение ока забрался ему под рубашку. И секунды не прошло, как из воротника рубашки торчал только зеленоватый хвост.
— КРЮЧКОЗУБ! — взревел Стоик
— Коготь соскользнул, — посетовал Крючкозуб.
— А НУ БРЫСЬ ОТСЮДА А ТО Я ИЗ ВАС СУМКИ СОШЬЮ! — завопил Стоик, и Головотяп с Крючкозубом неторопливо уползли, бормоча себе под нос самые страшные драконьи ругательства.
— ВОТ как надо обращаться с драконами, — повторил Стоик.
Затем могучий Вождь с не характерной для него тревожностью всмотрелся в выглядывающего из-под Иккинговой рубашки Беззубика.
— Сынок, — спросил Стоик, надеясь, что ошибся. — Этот дракон —твой?
— Да, папа, — признался Иккинг.
— Но он очень... как бы это сказать... МАЛЕНЬКИЙ, что ли, — медленно произнес Стоик.
Стоик Обширный не отличался наблюдательностью, но дажеонне мог не заметить, что дракончик и впрямь былна удивлениемал.
— ...и у него совсем нет зубов.
Наступило неловкое молчание.
На помощь Иккингу пришел Рыбьеног.
— Этот дракон — необычной породы, — пояснил он. — Уникальный и... крайне свирепый вид под названием Беззубый Дрём, дальний родственник Ужасного Чудовища, но во много раз превосходящий его в жестокости. Они необычайно редки, почти вымерли.
— Правда? — Стоик с сомнением оглядел Беззубого Дрёма. — А на первый взгляд похож на Простого Садового.
— Простите, Вождь, но при всем уважении к вам, Вождь, — возразил Рыбьеног, — вы ОШИБАЕТЕСЬ. Неопытному глазу (равно как и своим жертвам) этот дракон кажетсякак две капли водыпохожим на Простого Садового. Но, всмотревшись внимательно, вы разглядите характерные черты Беззубого Дрёма, — Рыбьеног ткнул пальцем в бородавку на носу у Беззубика. — Эти черты и отличают его от обычных пород.
— Клянусь Тором, ты прав! — согласился Стоик.
— Кроме того, этоне совсемобычный Беззубый Дрём. — Рыбьенога понесло. — Этот дракон — КОРОЛЕВСКОМ КРОВИ!
— О, нет! — воскликнул потрясенный Стоик. Он был ужасным снобом.
— Да, — торжественно подтвердил Рыбьеног. — Вашему сыну посчастливилось похитить отпрыска самого Короля Скалозуба, пресмыкающегося владыки Обрыва Дикого Дракона. На заре жизни Королевские Дрёмы бывают очень малы, но затем вырастают до ВПЕЧАТЛЯЮЩИХ, я бы даже сказал, ГАРГАНТЮАНСКИХ размеров.
— Ну, прямо как ты, Иккинг, — оглушительно расхохотался Стоик и взъерошил сыну волосы.
В животе у Стоика послышался глухой рокот, похожий на гул далекого землетрясения.
— Пора перекусить. Приберитесь тут, ребятишки, ладно?
Стоик Обширный удалился, радуясь восстановленной вере в сына.
— Спасибо, Рыбьеног, — поблагодарил друга Иккинг. — На тебя прям вдохновение нашло.
— Не совсем, — сказал Рыбьеног, — Просто у меня перед тобой должок за ту драку с Сопляком.
— Рано или поздно папа всё равно узнает правду, — мрачно вздохнул Иккинг.
— Не обязательно, — возразил Рыбьеног. — Посмотрел бы ты на себя со стороны, когда говорил тут с этим Беззубым Дрёмом. Зрелище было НЕВЕРОЯТНОЕ, ФАНТАСТИЧЕСКОЕ! Я ничего подобного в жизни не видел! Ты его в два счета выдрессируешь!
— Говорить-то я с ним говорил, — вздохнул Иккинг, — только он меня не слушал.
***
В тот вечер, ложась спать, Иккинг побоялся оставлять Беззубика у камина вместе с Головотяпом и Крючкозубом.
– Можно, я возьму его с собой? – спросил он у отца.
– Дракон – рабочая скотина, – ответил Стоик Обширный. – Будешь с ним цацкаться – у него вся свирепость пропадет.
– Но если я оставлю его у очага, Головотяп его убьет.
Головотяп утвердительно хрюкнул.
–  С превеликим удовольствием, – прошипел он.
– Ерунда, – прогудел Стоик, Он не говорил по-драконьи и поэтому не понял последних слов Головотяпа, – Головотяпчику просто хочется поиграть. Юным драконам полезно немного порезвиться. Это учит их постоять за себя. – И он ласково потрепал своего дракона по рогам.
Крючкозуб выпустил когти, длинные, как складные ножи, и побарабанил ими по каминной полке.
Иккинг сделал вид, что желает Беззубику доброй ночи, а сам потихоньку спрятал дракончика под рубашкой и вынес в спальню.
–  Сиди тихо, как мышка. Ни звука, – сурово приказал он Беззубику, забравшись в кровать, и дракончик с готовностью кивнул.
По правде сказать, всю ночь дракон довольно громко храпел, но Иккинг этого не замечал, Почти всю зиму на острове Олух мальчишки проводят на разных стадиях замерзания – от «озяб немножко» до «продрог до костей». Те, кто укрываются несколькими одеялами, считаются хлюпиками, поэтому обычно Иккинг ворочался без сна пару часов и только потом, стуча зубами, с трудом засыпал.
Но сейчас Иккинг вытянул ноги вдоль Беззубикоюй спины и с наслаждением почувствовал, как от маленького дракончика исходят волны тепла. Эти волны медленно прокатились по его, Иккинга, ногам, согрели озябший живот и сердце, добрались даже до головы, которая толком не оттаивала уже почти шесть месяцев, Даже уши радостно запылали. В ту ночь Иккинг спал так крепко, что разбудить его смог бы только храп шести здоровенных настоящих Морских Драконов.