Гарри Поттер и Песочные Часы

6. Последняя фишка

Заключительный этап Гарри оставил для второй недели. Одолеть «неизвестного» темного волшебника в Дырявом Котле, «случайно» открыть Тайную Комнату — это еще можно простить. В конечном счете, на протяжении пяти лет он влипал в самые разные истории, и это по какой-то причине не заставило директора приставить к нему парочку авроров или хотя бы членов бывшего Ордена Феникса. Вероятно, у Дамблдора были основания считать, что Гарри справится сам, или что наложенное матерью в детстве заклинание сможет уберечь его от множества самых страшных испытаний. Но если переставлять фигуры на доске слишком быстро, доску могут отобрать, а Гарри хотелось остаться в прежнем положении даже после выполнения Плана.

Поэтому, проползая через бочку в гостиную Пуффендуя, он старательно делал домашние задания, не вытягивал руку на занятиях, даже если знал ответ на вопрос, дрожал под грозным взглядом профессора Макгонагалл на трансфигурации и методично ошибался, стоило Флитвику попросить его поднять в воздух перо.

Никто не стал расспрашивать его о произошедшем в туалете Миртл, никто не потревожил по поводу загадочного убийства (или исчезновения, ведь никаких чар применено не было) в Котле. К концу первой недели Гарри подумал, что эти события остались незамеченными и для магического сообщества, но оказался не прав. И впервые понял, что отказаться от дружбы с факультетом Гриффиндора было огромной ошибкой.

— Слышал, ты открыл Тайную Комнату, Поттер, — с характерной усмешкой спросил Малфой за завтраком. Была пятница, Гарри готовился к первому занятию по Защите от Темных Искусств со Снейпом. Все его мысли были сосредоточены вокруг противоречивого желания вызвать телесного патронуса на глазах у человека, который так долго издевался над ним.

— Не говори ерунды, Малфой, — отозвался Гарри, поспешно отвернувшись от слизеринца.

— «Пророк» только и трубит о твоих «подвигах». Отец написал мне, что с минуты на минуту за тобой пришлют дементоров из Азкабана, — продолжил Малфой.

— Жду не дождусь, когда они объявятся в Школе, — ответил Гарри. Он продолжил неторопливо поедать пирожное и перевернул страничку «Истории магии», которая давалась ему особенно тяжело. Героический труд Гермионы по освоению разных исторических трудов только теперь обрел в голове Гарри четкие контуры. У Грейнджер действительно был талант, но Мальчик-который-выжил отказывался сдаваться так быстро.