Жидкое серебро.

Глава 1

Люди меня интересуют куда больше, чем их принципы, а интереснее всего люди без принципов.

Оскар Уайльд, "Портрет Дориана Грея".

На крыше особняка гулял ветер, бросая в лицо колюче серые снежинки и порываясь сбросить меня вниз.
После невесть какой попытки я мрачно ухмыльнулся и, расставив руки в стороны, держа равновесие, поднялся к старой чёрной трубе.

Потоки ледяного воздуха проникали под тонкий плащ и свитер, но я не чувствовал холода.

Дойдя до трубы по гладкой шаткой черепице, то и дело норовившей выскользнуть из-под ног, я остановился и сел, уперевшись спиной в холодный тёмный кирпич.

Тяжело быть некромантом.
Да ещё и кровососущим.

Другие кланы ненавидят нас за то, что Конклав всегда на нашей, кадаверциан, стороне.
За то, что мы оказались сильнее, чем въесчи, мунрад и гаханавар.
Ну, это они все так думают.

Но я привык.
Ко всему успеваешь привыкнуть, если в запасе есть целая вечность.
Вечность.
У валькирий её нет.
Я знал, что Норико рано или поздно умрёт.
Не думал, что рано.
Что это произойдёт так скоро.
Норико...

Миклош призывает меня отвратить помыслы от этого " неприятного" инцидента, аргументируя тем, что валькирии смертны. А смертные все когда-нибудь умирают.

Но я его не слушаю.
Она была непростой валькирией.
Она была собой.
Мы любили друг друга.
А я её убил.
Ради вступления в один из высших орденов клана.
Ради власти.

Теперь я задумываюсь: а существовал ли тот демон на самом деле?
Быть может Кристоф ошибся, или я просто придумал его как предлог

Задумываюсь...

И ухожу в себя ещё глубже.
Туда, куда уже не проникает свет разума.
Туда, где всегда темно.
Темно от невыраженных чувств и невысказанных слов.

Все глубже и глубже.

В неизвестность.

...
Мне всегда нравился Корнуолл.
Быть может потому, что я родился здесь.
Быть может потому, что здесь произошло моё обращение.
А может потому, что здесь я встретил Норико.

Все мысли сходятся к ней.
Все дороги.
Как-будто она - кладбищенская церквушка, сокрытая тропинками склепов и надгробий.
Аллей много, но на какой из них не хоронили б усопшего, обитель Бога не останется без посетителей.