turning saints into the sea

***

Ехать приходится на машине одного из менеджеров — нет нужды вызывать скорую.

Чимин доходит до машины сам, без помощи, а Чонгук идёт сзади всех, почему-то боясь попадаться на глаза.

Чонгук садится в машину, рядом с Чимином, а тот не глядя укладывается прямо на колени младшего, утыкаясь Чонгуку лицом в живот. Чонгук аккуратно гладит старшего по волосам, а в голове крутится только одно: хоть бы все было в порядке.

***

Чимин просыпается от того, что по ушам бьют навязчивые звуки будильника.
Он стонет и тянется к тумбочке, но… но обнаруживает, что находится не дома.
Открывает глаза.

Вокруг белые стены, приятно пахнет свежестью, а сумерки палаты освещает только одинокий ночник, горящий над дверью.

Чимин берет в руки телефон, вырубая будильник, отмечает, что времени доходит шесть утра.

Голова болит совсем меньше, что не может не радовать. Ощущение того, что организм выспался — настоящее счастье. Но…

Парень утыкается в ладони лицом, смутно вспоминая, что было вчера.
Волна дрожи пробегает по телу — а вдруг вчера он упал прямо на глазах у зрителей? Что тогда?

Туманно помнится все с самого начала его сольного выступления — вспышки сцены, лица людей, какие-то звуки. Музыка.

А вдруг он сделал что-то не так?
Голова снова начинает пульсировать, и Чимин со вздохом опускается обратно на подушку.

Интересно, что было, когда он отключился? А Чонгук — может, он просто равнодушно прошёл мимо? Может, он позвал менеджеров, а может, даже и не заметил отсутствия Чимина…

Об этом больно думать даже физически — все идёт ровно вниз, рушится такое хлипкое и эфемерное тепло.

Как раньше уже не будет никогда, от этого больно, и полное ощущение безысходности.

«Лучше бы я никогда не привязывался к тебе, Чимин»

Такой родной голос. Такие страшные слова.

Чимин всхлипывает, утыкаясь в подушку. Ненужно было всего этого — не нужно было влюбляться так сильно, привязываться, на что-то надеяться. Чонгуку не нужно. Ведь он даже не приедет к Чимину сюда. Даже не волнуется, скорее всего. Ему просто все равно.
Невыносимо паршиво.

Шорох.

      Чимин вдруг замирает от того, что слышит и чувствует — он не один в комнате.
Отрывается от подушки и приподнимается на локтях. Как он раньше не заметил этого?..

Чуть ниже уровня его ног, на самом краешке кровати макушка Чонгука — он стдит на полу, уткнувшись лицом в сгиб локтя.
Чимин не может не сдержать внезапной улыбки, и тех же слез, которые скатываются по щекам.
Все вдруг в один миг становится хорошо. Все внезапно возвращается туда, где тепло и родные объятия. Где «хен, ты отлично поработал», где один на двоих рамен и где общие толстовки.

      Он был здесь все время, следил за Чимином, под утро задремав, сидя на полу. Потому что не спал целую ночь, оставаясь рядом, заботясь о старшем и не сводя с него глаз.

Он, оказывается, всегда был рядом.

      Чимин аккуратно касается пальцами рассыпчатых волос Чонгука.
Младший спит, а его шумное дыхание и сонные стоны вливаются в жизнь как что-то необходимое.
Как то, без чего бы она была совершенно безликой и блеклой. Чимин гладит Чонгука по волосам и улыбается. Значит, все снова будет х о р о ш о.