Болезнь моего сердца

Run

"Ничего, если мне будет немного больно"

Чонгук вгляделся в затонированное окно, постучав в него рукой. Никто не отзывался. Чонгук перестал глядеть в окно ии потянулся, поворачивая корпус - надо проверить, как там хены. 
Внезапно с той стороны стекла прижалось нечто, издавая звуки. Чонгук отпрянул, чуть не упав от неожиданности. Он бы с удовольствием по-детски обиделся на Хосока, ржущего в машине, но смех Юнги искупил все грехи старшего Чона.

***

Их поездка грозила затянуться на несколько дней, ведь погода с каждым днем становилась все хуже и хуже. И если они не успеют вернуться домой вовремя, то им придется остаться в ближайшем отеле на длительное время, чтобы переждать бурю.
Учитывая это, парни решили повернуть назад - два дня пути и они снова дома. Последний привал был у костра и стал самым теплым воспоминанием: ребята рассказывали весёлые истории, пели старые песни и любовались звёздным небом.

- Эй! Откуда у тебя бенгальские огни?
- Ну всё, по последнему бокальчику и можно идти спать!
- Опять напиваешься?
- Но, Джин, любовь моя, - из-за кустов послышался смешок и храбрые малые полезли в кусты, - ты разве не знаешь, что соком нельзя напиться?
- Если только туда спиртного не наливать! А ну, поставил стакан на место и отправил всех спать! А то я за себя не отвечаю!

Парни дружно рассмеялись и стали собираться - поздно всё-таки, а завтра рано вставать. Джин уже собрался будить Чонгука, дремлющего на коленях Юнги, но Юнги его остановил:

- Мы скоро придём. Вы пока укладывайтесь, - а сам продолжил перебирать пальцами пряди каштановых волос. Джин кивнул и пошел руководить процессом раскладывания пледов на койко-место.

Рассматривая звездное небо, вдыхая резкий запах костра, Юнги думал о чём-то, несомненно, великом и важном. Уже собираясь вставать, Мин заметил, что Чонгук уже проснулся. Он смотрел вперед невидящими глазами и дышал через приоткрытый рот. Юнги испугался и, не зная, что ему делать, приподнял голову младшего, осторожно обнимая его.

Зрение Чонгука постепенно сфокусировалось и он смог обнять в ответ. Парень немного отодвинулся, чтобы посмотреть Юнги в лицо. Глаза в глаза. В глазах Чонгука было столько нежности, что зрачки Юнги расширились от страха и неверия, а дыхание сбилось с ритма.

Чонгук медленно приближал своё лицо к чужому, давая возможность оттолкнуть, но Юнги завороженно замер, как кролик перед удавом. Их лица находились так близко, что они могли чувствовать дыхания друг друга, увидеть мельчайшие крапинки в радужке.

А потом Чонгук его поцеловал. Докоснулся своими губами чужих, схватил их и осторожно посасывал, облизывал. Его мягкий напор сметал волю Юнги и скоро он лежал на земле, чувствуя жар лежащего на нём тела. Старший гладил тело Чонгука, очерчивая каждую натягивающую кожу мышцу на спине. И вдруг, Юнги оттолкнул его,

(И этот миг показался Чонгуку спасением)

"Правильно, оттолкни меня сильнее"

Чтобы самому перехватить инициативу. Он набросился на него, повалив на землю, и стал лихорадочно целовать Чонгука. Лицо, шею, руки. Он терся об него телом, целовал его кожу, вдыхал его запах и не мог насытиться этими крохами.

Их тела покрылись синяками и царапинами и переплетались, как при хорошей драке.
Они отстранились друг от друга тяжело дыша. Юнги сидел практически на груди Чонгука. И оба они были счастливые, растерянные и растрепанные.

***

Они стали жить вместе всего через три недели. Их отношения были быстрыми и неумолимо продвигались с уровня на уровень. Друзья были счастливы за них, а они просто были счастливы.
Но неуверенность сквозила в воздухе. Ни Юнги, ни Чонгук не были уверены в том, что всё не закончится так же быстро, как и началось. Поэтому они впитывали каждый момент близости, упивались каждой частичкой их чувств.
Они были безумцами. И как безумцы любили: ярко, открыто, сгорая полностью, не оставляя даже пепла.

"Просто сожги меня"

Они бежали, спешили, наслаждались. Такая любовь не длится вечно. Она как пожар - когда-нибудь потухнет, а ее остатки разнесет ветер. Лес будет сожжен до тла, напоминая, как огромный волдырь, превратившийся в шрам, те чувства, ту страсть, что была между ними. Когда они разойдутся, будет очень больно. Не "Если", а "Когда".
И Чонгук, и Юнги знали это, как Бэлла знала, что любит Эдварда, а Эдвард знал, что любит Бэллу*. И все происходило как в их истории - безумно, болезненно, важно и кроваво. Так чудовищно. Чудовищно правильно.
Но они отталкивали друг друга. Дрались, ссорились хлопали дверями. Потому что невыносимо сложно знать, что этому когда-нибудь придет конец. Поэтому пытались отвыкнуть друг от друга. Спасти себя.

("Save me. Save me. I need your love, before I'm fall")

И, возможно, друг друга. Да, это было эгоистично. И что с того? Никто не хочет боли. Не той, которую они должны будут испытать! И это отчаяние...

"Правильно, оттолкни меня сильнее. Это гонка дурака, который сошёл с ума от любви"

И ничего не получалось! НИ-ЧЕ-ГО! Они впитали друг друга, вплелись, перестали функционировать без второго человека. Как наркоманы каждый раз возвращались за дозой. Ломка - не то, что хочется испытывать, когда знаешь, как ее прекратить. Потому, что...

"Любовь к тебе - это всё, что у меня осталось"

... так трепетно, так нежно, так странно, так болезненно, так необходимо любить.

"Ты уничтожаешь меня"

  Прим. От автора: * - персонажи из "Сумерек". Они действительно здесь подходили. Надеюсь, я ничего не перепутала.