"Почему ты не можешь зажить нормальной жизнью? Раз уж тебе удалось завязать с сексом за деньги, то и пересмотри свою жизнь, начни всё заново" - так сказал мне Джун. С тех пор прошло много лет, и как мне казалось, я нашёл для себя ответ на этот вопрос. Давно уже я лишь смутно догадывался, что истина видна в темноте. При медитации человек закрывает глаза. Я закрываю глаза и погружаюсь глубже. Что я должен видеть кроме чернеющей обратной стороны век? Должен увидеть свет, прозрение. Ведь сердце человека отзывается и на музыкальный диссонанс, на тот же блэк метал, на жесткие ритмы панка, сердце не глухо и к мерзотным романам, вскрывающим фетиши читателя. И эта мысль наконец во мне окрепла. Я был рад своему открытию, анализируя новый замысел. Где моё познание может найти смыл, свежую ценность в том, что называют грехом? Во мне блуждала жажда воскрешения, в самом мало освещенном уголке моей души. Как же хотелось освободиться от ноши, словно совершенного преступления. Я так же знал, что совершу его: этот грех и это преступление. Но кто мог ощутить на себе моё влияние? Нужна личность, - решительно подчеркнул я. Так даже интереснее. Чем сложнее совершить злодеяние, тем чище я стану перед судом совести.
Я силой втянул кокаин, закурил сигарету, ещё раз прошелся по фоткам числящихся клиентов глазами, продолжая возделывать сад из мыслей, но время сливалось впустую. Может он, тот самый захочет заказать себе шлюху в эту прелестную ночь? Так, по иронии судьбы должно быть и случится. Я чувствовал нутром, что первая часть плана приближается к финалу. Остаётся только подождать. Я прикурил ещё одну сигаретку Мальборо автоматической зажигалкой, закинул ноги на стол, представляя себя детективом. Сигарета подходила к фильтру, но мне так и не удалось придумать, как скоротать время иначе, а мужчина моей мечты всё ещё не явился к своему ненаглядному. В своём бежевом свитере от Армани и обтягивающих джинсах я выглядел очень элегантно - думаю, мой внешний вид вызывал у меня куда больший интерес, чем работа. Что же охрана не реагирует на фривольности неизвестного юноши, курящего в холле? Должно быть трудяги спят, решил я. Как только эта мысль устоялась в моей голове, сзади меня окликнули на корейском:
- Эй, пацан, чо здесь делаешь? - обернувшись, я увидел своего ровесника в рабочей форме охранника, он стоял с рацией в руке и свежо, как ребёнок смотрел на меня. Я вдавил бычок в тяжелую стеклянную пепельницу и развернулся к нему на офисном стуле.
