Дай мне это медленно, а потом смой следы

Часть 7

  Но всё дело в том, что сам Чимин чувствует себя очень плохо. По дороге домой его бьёт озноб, у него перед глазами всё время вплывает образ Тэхёна, присевшего на полу, его сильно кровоточащая рука, кожа, приобретшая ужасный серый оттенок, беспокойство в глазах Чонгука и ярость, которую он видел в вампире. Он понимает, что только сейчас осознаёт в полной мере то, что, возможно, могло бы произойти, и как плохо это могло бы закончиться, и его тело просто, наконец, реагирует на это, принимая и перерабатывая шок и страх.

Он всё ещё дрожит, когда находится в лифте, уставившись на панель с кнопками, пока поднимается на третий этаж. Он глубоко вздыхает, когда выходит из него и направляется к квартире Юнги. Возможно, он должен был позвонить ему и сказать, что он собирался идти домой, но это взволновало бы его ещё больше. Он уже собирается позвонить в дверь, когда она открывается, и Юнги хватает его за руку, затаскивая его внутрь и плотно закрывая дверь.

— Я почувствовал запах крови ещё в тот момент, когда ты входил в здание, что, чёрт возьми, произошло с тобой? — голос Юнги такой невыразительный, что Чимин чувствует, как дрожь снова начинает истязать его тело.

— Это... это не моя.

— Твою мать, я знаю, что это не твоя, — шёпотом ругается Юнги, когда смотрит на руки Чимина, всё ещё розовые от крови. — Так, скажи мне, что за дерьмо произошло на самом деле.

— Тэхён.

Юнги резко смотрит на него, и его лицо сразу же превращается в одно сплошное беспокойство.

— Чёрт, куколка, с ним всё хорошо?

Чимин кивает.

— Да, он в порядке, мы подоспели к нему вовремя.

Юнги глубоко вздыхает.

— Тогда, почему ты так сильно дрожишь?

Чимин молчит, глядя на Юнги до тех пор, пока не чувствует, как комок в его горле, наконец, отступает. Его глаза наполняются слезами, и резкий всхлип застревает у него в груди.

— Нет, не плачь, иди сюда, — шепчет Юнги, притягивая его ближе к себе и обнимая его за шею, его рука сразу же начинает поглаживать его по голове, и это только заставляет Чимина плакать ещё сильнее. — Чимин, всё хорошо, он же в порядке, да?

— Я был... — заикается Чимин. — Я был так напуган.

— Я знаю, куколка.

— Он выглядел таким чертовски бледным, Юнги! Я думал, что он, на хер, умирает, я...

Чимин прижимается лицом к изгибу шеи Юнги и глубоко вздыхает, запах его одеколона — это единственная вещь, которая знакома ему прямо сейчас.

— Хорошо, ты в порядке, куколка, — Юнги прижимается губами к его макушке. — С тобой всё будет хорошо, просто дыши.

Чимин кивает, медленно делая вдох и выдох, пытаясь успокоиться. Чёрт его побери за то, что он такой эмоциональный в неподходящие моменты, было бы гораздо лучше, если бы эта истерика случилась с ним в борделе.

— Эй, как насчёт этого, мм? — говорит Юнги, поглаживая его по спине. — Я приготовлю для нас ванну, отмою твои руки, а потом мы можем делать всё, что ты захочешь. Я даже зажгу те душистые свечи, которые тебе так нравятся, мм?

Чимин, несмотря на всё это, слабо улыбается.

— Даже при том, что от их запаха у тебя щекочет в носу?

— Я принесу эту жертву, да-а.