Моя личная горничная (18+) [РЕДАКЦИЯ]

«Последствия»

И снова это чувство... чувство дежавю, словно уже что-то подобное было. Но в этот раз все куда серьезнее, страшнее, болезненнее. Все тело, казалось бы, находиться в оковах боли, и нет возможности приглушить её хоть на секунду. Она даже во сне преследует, заставляя страдать свою жертву.

Любой вдох приносил дискомфорт, любая попытка пошевелиться — отдавалась резкой, паршивой болью, что от безысходности хотелось рыдать. Рыдать и умирать.

Маркус смутно помнил события минувших дней, помимо прихода Лайлы, что бережно старалась залечить все полученные раны. Он так противился любому прикосновению к своему телу, что девушка с еще большей жалостью смотрела на него, но решила не расспрашивать лишний раз о причинах получения подобных ран. Ее это никак не касалось. Горничный находился у себя в комнате, и старался не выходить из царства Морфея, плохо ел и почти все время спал. Ему хотелось заснуть вечным сном, или, по крайней мере, не просыпаться до того момента, пока боль не утихнет.

Жестокость господина сильно его ошеломила, а тот даже ни разу не зашел к нему. По крайней мере, так считал Маркус, ведь не видел и не обращал внимание на тех, кто его посещал. Парню было настолько плохо, что он старался проводить все это время во сне.

— Жасмин, прошу тебя, нежнее, — горничный делает болезненный вдох, упираясь рукой в кровать и стараясь сильно не разгибать спину.

— Прости-прости, я и так почти тебя не касаюсь, — девушка нервно взяла тюбик мази, нанося его на кривые полоски, что уже выглядели не так плохо, как изначально. От той кровавой картины остались лишь последствия, что еще долго будут преследовать Маркуса. Теперь она могла отчетливо пересчитать все диски позвоночника, и неплохо выраженные ребра. Исхудал он конкретно хорошо.

— Жасмин! — парень резко обернулся, болезненно зажмурившись, и завел руку назад, проводя пальцами по открывшейся ране. — Черт! Опять!

— Маркус, на тебя без слез не посмотришь, — Жасмин прижала к себе руки, с жалостью глядя на горничного, что повернулся к ней, и в итоге невольно потянула к нему руку, дрожащими пальцами дотрагиваясь до линии, что рассекала половину лица. Маркус даже дрогнул, переводя свой печальный взгляд на повара, и взял ее за запястье, убирая руку от своего лица.