Волшебный Дневник

К... как кенгуру

Едва машина скрылась из виду, я бросилась в дом. На вешалке для пальто висел в спешке брошенный передник Розалин, которая очень торопилась обратно на улицу. Я схватила его и, не медля, сунула руку в карман.

- Тамара, что ты делаешь? - услышала я за спиной. - Может быть, заварить тебе чаю или дать чего-нибудь, чтобы ты успокоилась?.. Какого черта ты?..

Он имел в виду пузырек с капсулами, который я держала в руке.

- Я думала, ты можешь это мне объяснить. - Я дала ему капсулы. - Мне удалось застигнуть Розалин за тем, как она клала лекарство в мамину овсянку.

- Что? Тамара, постой, - не поверил Уэсли. - Она клала лекарство в ее еду?

- Я видела, как она открыла капсулы и высыпала порошок в овсянку, а потом помешала ее. Она не знает, что я видела.

- Может быть, это лекарство прописано твоей маме?

- Ты правда так думаешь? Хотя Розалин и делает вид, будто я ничего не знаю о болезнях моей мамы, но мне точно известно, что ее зовут не Хелен Рейли.

- Так зовут маму Розалин. Дай-ка я посмотрю. - Он взял у меня пузырек. - Это снотворное.

- Откуда ты знаешь?

- Да здесь написано. Оксазепам. Снотворное. Она кладет порошок в еду твоей мамы?

У меня перехватило дыхание и на глаза выступили слезы.

- Ты уверена, что видела, как она кладет его в еду?

- Уверена конечно же. И мама все время спит с тех пор, как мы сюда приехали. И ночью и днем.

- А что, если твоя мама и прежде их принимала? Если Розалин просто старается ей помочь?

- Уэсли, мама до того напичкана этим лекарством, что едва помнит свое имя. Это не помощь. Наоборот, Розалин делает ей хуже. От снотворного ей только хуже.

- Мы должны кому-нибудь об этом сказать.

Услышав слово «мы», я почувствовала невероятное облегчение, словно меня омыло приливной волной.

- Я скажу папе. А он сообщит кому следует, согласна?

- Согласна.

Мне стало легче, потому что я больше не была одна. Пока Уэсли звонил своему отцу и разговаривал с ним, я сидела на ступеньке.