Король Артур был чрезвычайно рад наконец наладить отношения с новым Королем Ритревелла, Адрианом Реем, так как с его умершим отцом их связывала вражда. Чтобы заключить перемирие, Адриан выдвинул требование выдать за него единственную дочь Артура, на...
До Короля Эдварда дошли известия о розыске Елизаветы. Он не мог долго скрывать того, что она находится в его Дворце и рано или поздно кто-то из его слуг или гостей проболтается о её местонахождении и это дойдёт до его лучшего друга, который никогда не простит такое предательство. Эдвард решил опередить слухи и людскую молву, лично оповестив об этом Адриана в письме.
Он поручил лично доставить письмо своего гонца и доверил ему это поручение.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Возвращать Елизавету он не был намерен, о чем так же написал в письме. Ждать обратного ответа было волнительнее, чем он думал.
~*~
Адриан испытал шок, получив письмо от своего лучшего друга. Не веря прочитанному, он долго пересматривал письмо снова и снова, и лишь личная печать друга удостоверила Адриана в правдивости этих слов. Этого предательства он простить не мог и его мстительная натура взбудоражилась и встрепенулась, желая отомстить яростно и как можно больнее.
Для начала, он хотел отправить своему другу предупреждение, дабы тот одумался и вернул его сестру обратно. Он, после долгих раздумий все же решил дать маленький шанс человеку, с которым их связывала долгая и крепкая, как ему казалось, дружба.
Десяток вооруженных мужчин отправились выполнять поручение. От них требовалось лишь донести до Эдварда послание о разочаровании Адриана и воззвать к его совести и чести.
Эдвард, увидев корабль Адриана приказал спрятать Елизавету. Он был настроен решительно и не собирался отступать от своего слова.
Один из мужчин зачитал послание Адриана, призывая Эдварда к мужской чести и достоинству. Слыша слова написанные другом, в которых была присущая ему спесь и гордыня, Эдвардом овладела небывалая злость и ярость от такой надменности друга в его сторону, но выплеснуть её он мог лишь на том, кто это зачитал.
