Лисья тень

Глава 3.

- Держи, это тебе в подарок, - с легкой улыбкой Ветерис аккуратно протянул завернутый в ткань серебряный меч. - И на этот раз, будь добра, ухаживай за мечом.
- Ох, Ветерис, я даже не знаю, что и сказать, - девушка с восхищением взглянула на чуть показавшийся меч из-под ткани и слегка прикоснулась к лезвию, проводя пальцами по всей оголенной части. - Он прекрасен. Подобными мечами я могла любоваться только на полках в оружейных. Обязательно буду ухаживать за ним.
- Я рад, что тебе он понравился, - на губах вновь заиграла дружелюбная улыбка, и мужчина достал из-за пазухи сложенную вдвое бумажку. - Здесь написаны названия средств, которые тебе понадобятся для ухаживания за мечом. Конечно, некоторые ты можешь и сама сделать, лишь посмотрев в свою книжку.

- Большое спасибо... За все, - девушка слегка трясущимися руками приняла подарок и, поддавшись порыву чувств, кинулась на шею пожилого наемника, крепко обнимая. Ветерис от неожиданности слегка покачнулся, чуть не потеряв равновесие, но потом тихо рассмеялся и приобнял Идару за плечи. Что-то в нем было такое, из-за чего девушке полюбился этот веселый мужчина. Вся его забота, помощь в обучении, вернуло ее назад в прошлое, где был ее дед, обучающий ее всему, что знал сам. Буквально на секунду черноволосой показалось, что ее дед вернулся, но в облике этого, с виду хмурого, но чертовски доброго наемника.

И вот сейчас Идара направлялась в сторону Плангера, дабы закупиться нужными материалами для меча, вспоминая тот день, когда отправлялась в путь. Кроме хорошего меча, который сейчас болтался на бедре Голиафа, завернутый в плотную ткань, Ветерис также дал небольшой мешочек с пулями на первое время. Девушка не представляла, как она сможет откупиться после всего, что он сделал для нее. Ей становились в один момент и неловко и страшно. Ее пугало, что наемник, про которого ходило столько слухов, так щедро помог бездомной девке. В голове внезапно всплыли слова Ферокса насчет того, что Ветерис решил заняться благотворительностью. На тот момент она не понимала его слов, но сейчас они ее напрягали. Девушка грубо вцепилась руками в поводья и нахмурилась, пытаясь отогнать нехорошие мысли. До зимы еще три времени года, а значит, что в форт Идара вернется не скоро, если вообще вернется.

Попрощаться с другими жителями форта страннице не удалось. Все они покинули свою обитель еще до начала весны. Кто в середине февраля, кто в конце. Один Ветерис дождался того момента, когда девушка будет готова в путь и, проводив ее, сам засобирался уходить.

До середины февраля Ферокс продолжал заниматься с девушкой фехтованием, медленно начиная обучать ее правильно сражаться. Конечно, он, как обычно, вздыхал, мотал головой из стороны в сторону и недовольно хмурился. Бывало, что мужчина мог просто кинуть меч на камни и, плюнув рядом с ним, уходил прочь, бубня себе под нос несуразные вещи про девушку. В такие момента ученица Ферокса взрывалась и кричала вслед своему учителю всякие гадости, но в ответ мужчина либо хлопал громко тяжелой дверью, либо возвращался к ней и высказывал все, что думает о высокомерных людях. Идара научилась выводить учителя из себя, а Ферокс это понимал, и это его злило еще больше.

Все проведенное время мелькало в мыслях у Идары, и та слегка улыбалась в пустоту. Все же она не жалела, что забрела в это Богами забытое место. Горная местность медленно перетекала в обширные степи с редкими низкими деревцами. Снег потихоньку начал сходить, и большая площадь степей была оголена. Трава, долго скрывавшаяся под плотным покрывалом снега, медленно высыхала на весеннем солнце, и уже местами можно было заметить проблески зеленой травы. Земля оживала, просыпалась после столь жутких холодов, окутавших материк. Такую зиму девушка помнила лишь один раз, в свой десятый день рождения. После того года зима была умеренная, а иногда и вообще длилась пару месяцев. Чем ниже спускалась Идара к Плангеру, тем все зеленее и зеленее становилась местность вокруг. Это не могло не радовать. Девушка любила тепло, несмотря на то, что именно летом происходило больше всего несчастий, связанных с мутантами, покрывая даже огромные потери людей зимой.

Плангер находился на границе с землями Флуктуса, из-за чего долгое время короли не могли прийти к соглашению, на чьей действительно границе находится этот город. Естественно, ни один из них не хотел уступать столь важный стратегический объект. И тогда в этой ссоре появился первый император Носнема - Роберт, сын короля Бориса. Он был первый из своего рода, провозгласивший себя императором, а свои земли империей. Другие земли жутко злило вмешательство Носнема, но никто не противился столь сильному государству, как это. В связи с отношениями с соседствующими землями, Роберт без всякого замешательства отдал Плангер королевству Ортус, чем усугубил отношения с Флуктусом. Все дело было в выгоде, и все три стороны это понимали.

Плангер, как всегда, встречал девушку прекрасной погодой и шумными улочками. Идара прибыла в город примерно в полдень, когда тот кипел городской жизнью. Торговцы пытались перекричать друг друга на небольшой площади, предлагая свой товар проходящим мимо горожанам. Кто-то привлекал посетителей рынка блестящими украшениями, на которые, словно сороки, сбегались все женщины, выхватывая из рук драгоценности и выпрашивая у своих мужей деньги, кто-то сладким запахом только что приготовившихся булочек и хлеба, возле которых в основном собирались дети, нервно дергая за одежду родителей, чтобы те купили сахарных булочек. Идара проходила мимо лавок, изредка останавливая взгляды на красивых обработанных драгоценных камнях, лежащих на бархатной ткани. Да, девушка ничуть не отличалась от тех «сорок», которые стояли около другой точно такой же лавки лишь потому, что там дешевле. На то она и девушка, чтобы мечтательно смотреть на такие драгоценности, надеясь найти возможность купить нечто подобное. Путешественница вновь тихонько прикоснулась к грудине, понимая, что у нее есть уже нечто драгоценное, которое было явно намного дороже всех этих побрякушек для высшего общества.

Идара поправила капюшон и прошла вглубь города, где солнечные лучи терялись среди высоких стен домов, не проникая на улицу, на которой уже разместилось достаточное количество пьянчуг, уже успевших пригубить с утра. Те что-то бормотали, находясь в своем созданном мире, и трясли уже пустые бутылки, надеясь, что еще одна капля спиртного утолит их никчёмную жажду. Девушка быстро прошмыгнула вдоль узкой улочке, крепко держась за рукоять меча, тем самым чувствуя некую храбрость. Узкая улица выходила на другую, параллельную площади, широкую улицу, вдоль которой находились более высокопоставленные лавки, имеющие некую власть в этом городе. Среди них и находился тот злополучный магазинчик, в котором девушке не удалось прикупить меч.