Silver purity

Снова в те самые

Обычное утро. Очередное грёбаное утро, которое кажется бессмысленным.

Это легко. Давай. Однажды я слышал в одном закоулке, как кто-то говорил, что если начать день с улыбки, то и пройдёт он с улыбкой. Попробуй.

Но парень, несмотря на свои уже ожившие мысли, лишь поморщился, ибо в глаза светили до невозможности яркие лучи палящего солнца. В следующую секунду он брезгливо утёр ладонью бледное лицо, поскольку вся кожа была покрыта испариной, и это жутко раздражало слизеринца.

Минус весны был в том, что признаки жары появляются уже в первом месяце. Это солнце, которое, кажется, вымещает всё то, что скопилось за зиму; эта до ужаса непонятная погода, которая может встать на сторону чересчур спёртого воздуха и ярких лучей, а в следующее мгновение может поддаться тусклым тучам с металлическим отливом и сильному ливню. И всё это, чёрт побери, за один день!

Раздраженно вздохнув, блондин лениво сел на кровати, свесив ноги, и огляделся, прищурившись.

В глазах неимоверно щипало — так сильно хотелось их прикрыть. Вчерашнее засиживание перед «Историей Хогвартса» не прошло незамеченным.

Чёрт, он не задернул шторы перед тем, как отправиться спать, вот и лучи солнца беспрепятственно проникли в комнату.

Идиот.

Глубоко вздохнув, парень посмотрел на мирно спящего Забини, свернувшегося калачиком, и на Нотта, одеяло которого забавно спуталось с ногами парня, а сам юноша немного сопел, раскинув руки в разные стороны. Довольно-таки милая картина.

Смачно зевнув, Малфой, всё ещё ругаясь про себя, отправился в ванную.

Уже позже, стоя перед зеркалом, что тянулось во весь рост, и поправляя воротник белоснежной рубашки, он дал себе разрешение подумать о запретном.

Интересно, Грейнджер уже проснулась?

Дерьмо. Просто-напросто сущее дерьмо.

Взглянув в отражение, он поймал свой взгляд, немного затуманенный, задумчивый, и приблизил своё лицо к зеркалу — теперь юноша внимательно смотрел себе в глаза.

Он вспомнил, как тогда, в ночь под Рождество, он сидел вот так же близко к Гермионе, и торшер, который был сзади него на прикроватной тумбе, освещал их лица. Он вспомнил, что в ту поистине волшебную ночь он увидел себя в отражении глаз девушки.