Ангел Кавказа

Пролог

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,

Зимний день. Вьюга. Темнота кругом и только как яркий факел горел единственный в округе дом. Жар выступал нестерпимый, обжигающий, адский. Красивый фасад дома горел, а вместе с ним и его жители. Как говорил потом судмедэксперт: «Они умерли во сне, точнее и вовсе не успели проснуться, задохнулись от дыма». Пожарные осмотревшие пепелище сделали вывод о неисправной проводке - бональщина. Местные СМИ освещали этот случай, заголовки пестрили кричащими названиями: «СЕНСАЦИЯ! СЕМЬЯЮ КЕМАЛА ТЕКЕЕВА УБИЛИ?», «НОВЫЕ ПОДРОБНОСТИ В РАССЛЕДОВАНИИ!», «НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ или ЗАКАЗНОЕ УБИЙСТВО?». Новостные передачи всё крутили одну и ту же тему, как сломанный граммофон и порой догадки доходили до абсурда. Но без внимания осталась одна маленькая, но очень важная деталь - девочка. Старшая дочь Кемала -  Мёлек, которая по счастливой случайности осталась тогда у друга семьи, заигралась с детьми и заснула без памяти. Ах, как же повезло малютке! Или же нет....

POV: Мёлек
   Самые ранние воспоминания мои начинаются с появления брата. Выписка была красивой, мама была просто чудесной феей, папа улыбался. Светило солнце, вспышки фотоаппарата и приглашённые гости. Я бегала с Тиграном и Маликом, сыновьями дяди Рамазана, близкого друга папы.
   Следующие воспоминания уже рядом с мамой, на кровати, в обнимку с Исламом. Она плакала, большие слёзы катились по её бледным щекам. Повторяла одну фразу «Кемал всё исправит, он сможет нас защитить». Тогда сказанные моей матерью, в начинающей истерике, слова мне казались очень не понятными и в какой-то степени глупыми, ведь для каждой девочки отец - сильнейшим в мире супермен.
   Третье, самое болезненное, воспоминание. День когда мир разделился на до и после. Чёрный день и всё люди в чёрном, чёрные платки и костюмы. Разве что слёзы не были черны, они имели более яркий цвет - красный. Мой бедный дедушка плакал кроваво-красными слезами, оплакивал единственную дочь и ребёнка. Он склонился над её саваном, морщинистой, дряблой рукой провёл вдоль головы, или того что от неё осталось. Другая рука потянулась уже к савану поменьше, моему брату, и слёзы хлынули с новой силой.
— Ай бедное моё дитя, ай бедные мои дети!
В тот же день мою голову пробила первая седина, да именно седина. Под чёрным платком завязанным в перед, каштановые волосы стали белеть.
      Я сидела рядом с дедом, прижималась к его узкой от старости спине и боялась приблизится к ним. Мне казалось, что это всё неправда, что эти люди - не мои родные. Обугленные тела, что не могли даже обмыть в последний путь, не могли ими быть. Дальше всё происходила слишком быстро: вот меня тут оттаскивают от дедушки, который почему-то уже лежал рядом с белыми саванами; женщина тянет меня всё дальше и дальше, а люди наоборот бежали к нему, поднимая шум.
И вот  я уже стою на улице, а на встречу ко мне бежит дядя Рамазан, его глаза расширены, густые брови поползли на верх, а рот открылся в попытке что-то крикнуть. Высвободившись от хватки женщины, что вцепилась мне в кисть, я побежала к нему на встречу. Но долгожданного воссоединения не последовало, меня грубо взяли за грудки и подняли. Взрослый мужчина с белыми, редкими усами, глядел на меня точно зверем. Ухмылка исказила и так изуродованное лицо, шрам, что растянулся от мочки уха, шёл дальше по носу и доходил до козелка другого уха, стал впалым. Белая, широкая линия будто бы разделяла лицо странного человека.
— Девочка, куда же ты, дядя твой тут я!
— Отпусти мою племянницу! - взяв  за подмышки, Рамазан спустил меня. Прижавшись уже к знакомому человеку я расплакалась, и обняла его за шею.
— Рамазан, а ты всё такой же, лезишь куда не надо! - ухмылка медленно сползла с обезображенного лица.
— Къандаур* - только коротко кивнул дядя.
— Зачем тебе дочь моего братца. Красавица жена, три сына, дом полная чаша. Нужен тебе этот балласт?
— Следи за языком! Твои слова ничего не значат для меня, ровно как и 10 лет назад. Такой же трус и трепло! - глаза Рамазана сверкнули, брови сомкнулись на переносице, спина выпрямилась и он как-будто стал выше.
— Ну не начинай, не начинай! Ты же знаешь не люблю я эту суету, давай решим мирно. Ты мне девчонку, я забываю тебя и твою семейку, расходимся как в море корабли.
— Слушай ты, «миротворец», шёл бы ты отсюда, пока можешь на своих двоих идти! Не попадайся мне на глаза. Решать будем всё только через суд! - последние слова были сказаны особенно яростным тоном. Дядя Рамазан резко развернулся и отправился к своей машине, посадил меня, застегнув в детское кресло и повёз в «новую жизнь».

1. Къандаур - имя карачаевского происхождения, в переводе означает «кровь и шум».

Доброго времени суток мои дорогие Леди, спустя большое количество времени я всё же решила закончить историю «Ангел Кавказа». Приношу свои извинения за исчезновение и прошу понимания с Вашей стороны. Приятного Вам прочтения ❤️